Ивен МОНТЕГЮ - Человек, которого не было

Нет, предложение Джорджа явно провалилось. И мы вернулись к нашему донесению из Франции – подлинное оно или нет?

Однако через несколько месяцев эта фантастическая идея принесла плоды.

В начале лета 1942 года наш комитет был занят своей первой большой работой. Готовилась «операция Торч» – вторжение в Северную Африку, и опыт, который мы приобрели ранее, обеспечивая сохранение в тайне операций небольшого масштаба, теперь проходил полную проверку.

Мы понимали: скрыть от противника, что затевается какая-то операция, невозможно. Во-первых, каждому было ясно, что союзники не будут сидеть сложа руки, ведь где-то вторжение должно начаться. Во-вторых, нельзя уберечься от иностранных дипломатов. Они ездят по всей стране, встречаются и разговаривают не только с лицами, посвященными в наши планы, но и с теми людьми, которые не могут не видеть скопления судов или войск перед отправкой. И какой бы ни была официальная точка зрения, наш комитет не питал иллюзий относительно «нейтральности» отдельных членов дипломатического корпуса. Кроме того, даже проанглийски настроенный дипломат должен делать свое дело – он обязан сообщать своему правительству обо всем происходящем здесь, в Англии. А когда этот доклад попадает в его страну, нет никаких сомнений, что там найдется хотя бы один чиновник или министр, уже подкупленный или по крайней мере идеологически подготовленный к передаче сведений немцам.

В-третьих, имеются «нейтральные» бизнесмены и моряки, регулярно совершающие рейсы между Англией и континентом. Поэтому мы не могли надеяться, что нам удастся скрыть от немцев сам факт подготовки операции. Зато в наших силах было скрыть самое важное– когда и где она начнется.

До вторжения в Северную Африку союзников ничто не связывало, и они могли нанести удар в любом месте. Немцы вправе были думать, что мы можем высадить десант в Норвегии, в Голландии или во Франции, попытаемся развернуть наступление через Испанию, захватить Канарские или Азорские острова, чтобы облегчить борьбу с подводными лодками, высадиться в Ливии и нанести удар по армии Роммеля с тыла. Если не считать Египта, то мы были свободны в выборе направления удара и могли произвести высадку в любом месте оккупированной немцами Европы, в любой нейтральной стране.

В таких условиях от нашего комитета требовалось одно – скрыть от противника объект удара и дату начала операции. Это означало, что нам нужно организовать «утечку» ложных сведений о якобы намечаемых объектах действий и подкрепить эти сведения каким-нибудь документом, скажем заявкой на тропические шлемы для некоторых наших частей, когда на самом деле они будут готовиться к высадке, например, на Лофотенские острова *(* Лофотенские острова находятся у режья Норвегии. – Прим. ред .).

Наряду с этим мы должны были принять все меры для предотвращения, насколько это возможно, «утечки» подлинно секретной информации, которая неизбежно просачивалась из Англии.

Другими словами, требовалось обеспечить сохранение в тайне намерений союзников и одновременно добиться того, чтобы «утечка», которая все же могла произойти, несмотря на принятые меры предосторожности, не выдала наших истинных намерений. Когда готовилась «операция Торч», мы действовали именно так. И по мере изучения донесений нашей разведки, узнавая о шагах, предпринимаемых немцами, мы убедились, что принятые нами меры оправдывают себя: противник не знал, где мы нанесем удар.

Однако после «операции Торч» проблемы, с которыми нам предстояло столкнуться, были совершенно иными. На этой стадии войны в руках союзников находилось все североафриканское побережье, и они готовились ударить «в мягкое подбрюшье Европы», если воспользоваться выражением Черчилля.

Наш комитет все время был в курсе стратегических планов английских и американских штабов, и ему предстояло сыграть свою роль с началом наступления. Было совершенно очевидно, что союзники, овладев всем североафриканским побережьем, не станут перевозить войска в Англию для вторжения в Европу через Ла-Манш и что по крайней мере часть этих войск будет использована для высадки в Южной Европе-в Италии, Греции или во Франции. Любая из этих операций представлялась возможной, и наш комитет должен был приготовиться действовать в соответствии с окончательным решением командования. Возможно, мы бы и справились с задачей, работая по методу, который до сих пор давал столь хорошие результаты, но стратегическая обстановка характеризовалась одной особенностью, создававшей новую проблему.