Валентин Пикуль - Фаворит. Том 2. Его Таврида

– Сколько в этом доме окон и как его охраняют?

– Дом в три этажа, окон не считал я, недостойный твоего внимания. На лестницах там стоят великаны, проверяя, есть ли у входящих билеты для осмотра чудес из Индии и Хатына (Китая). С билетами пропускают, а без билетов – гонят обратно на улицу. Нева каждую зиму наказывается по мудрости Аллаха толстым льдом, но хитрые гяуры таскают лед в свои подвалы и там до осени хранят мясо и дичь, варенье и масло.

– Забавно все это, – сказал султан, расправив руками бороду поверх халата, сшитого из черного бухарского шелка. – Кажется, тебе удалось побывать на самом краю нашего света, где прачки, стирая белье, развешивают его на облаках…

Затем явился великий визирь – Юсуф-паша:

– Властитель двух суш и четырех морей, султан сын султана и внук султанов, в Париже умирает мадам Жоффрен.

– Ты уверен, что мне это нужно знать?

– О нет, стоит ли она вашего внимания! Но перед смертью эта презренная, бывшая когда-то любовницей Станислава Понятовского, завещала Людовику, чтобы он срочно женил его на принцессе Бурбонской… Весело ли вам от моего рассказа?

– Нет, – ответил султан. – Иное волнует меня: Потемкин открыл в Петербурге гимназию для греков, а царь Ираклий простер дерзость свою до того, что устроил в Тифлисе русскую гимназию для молодых грузин… Что ты скажешь?

– Пусть это останется в тайне от народа нашего.

– Не слишком ли много у нас тайн?..

Тайна – опасное оружие деспотизма. Если же засекретить, в народе возникнут домыслы, а фантазия людей представит дела гораздо хуже того, чем они есть на самом деле. Абдул-Гамид понимал: время от времени необходимо срывать покрывало со своего престола, чтобы, разоблачив кое-какие мелочи, утаить главные пороки своей системы… На дворе Сераля постоянно был открыт «вернисаж» отрубленных голов. Чиновник султана с указательной палочкой в руках раздвигал веки казненных:

– Вы видите голову Уюба-паши, осквернившего себя вином в гостях у презренного армянина, отчего увеличился гнев Аллаха к народу османскому, и не потому ли, правоверные, вчера в лавках Стамбула опять не было хлеба?..

Из «Палэ-де-Франс», где размещалось версальское посольство, до Сераля доносилась музыка – это зазвучал Моцарт!

5 декабря больной Вольтер написал Екатерине последнее письмо. В нем было пожелание русскому народу: «Прогнать скорейшим образом всех Турок в ту Землю, из которой они пришли». Письмо еще лежало в сумке почтальона, скачущего через всю Европу, когда Екатерина услышала вскрик своего первого внука: родился мальчик – будущий император Александр I.

– Ну, вот я и бабка, – сказала царица Потемкину. – Пусть мой сыночек с невесткою не думают, что я отдам им Александра. Мне нужен наследник, которому и передам права на престол при своей жизни, но в обход своего сына Павла…

Радость ее была безгранична! Начались праздники. Играя в макао, она расплачивалась бриллиантами, оценивая каждый в девять очков. Продула 150 бриллиантов.

– Не жалею! У меня есть сын… Не внук, а сын! – смеялась императрица.

Никита Иванович Панин приблизился к ее столу, и Екатерина поморщилась:

– Опять вы, граф? И опять какая-нибудь гадость?

Панин доложил на ушко императрице, что в последний день этого года скончался от оспы последний баварский курфюрст – Максимилиан-Иосиф… Екатерина прервала доклад словами:

– Ах, что мне за дело сейчас до баварской оспы! У меня великая радость, и голова о Баварии не болит.

– Ваше величество, у вас еще будет болеть голова…

Король прусский Фридрих проснулся с головной болью.

– Позовите ко мне Циммермана, – сказал он. – Я не стану просить, чтобы он излечил меня от старости. Но я вправе требовать, чтобы врач избавил меня от ненужной боли…

Академик Тьебо получил от него задание отыскать в библиотеке Сан-Суси древнюю хронику Виттельсбахов – владельцев Пфальца и Баварии. Король запил паштет минеральной водой.

– Прочтите вслух то место, где говорится о проклятии, которое наложила на род Виттельсбахов сказочная фея в горах Тироля, после чего и начались все эти несчастья…

Тьебо прочел: в Х веке Арнульф Злой провел ночь в горах, застигнутый бурей, а когда вернулся в замок, родные поразились его мрачному виду; Арнульф Злой сказал, что общался с прекрасной феей, посулившей ему корону баварских герцогов, но за эту услугу Виттельсбахи тысячу лет будут безумны.

– И огонь безумия, – заключил Тьебо, захлопывая старинный фолиант, – передался роду Габсбургов, которые с упорством ненормальных веками роднились с баварскими Виттельсбахами.