Олег Михайлов - Генерал Ермолов

До Ермолова войска корпуса страдали от болезней и эпидемий не меньше, чем от неприятеля. Сырые ущелья, холодные перевалы, гнилые болотистые места, с их неизменным спутником — лихорадкой, — все это действовало на солдата, особенно новобранца, угнетающе не только физически, но и психологически. Ермолов сам назначил новые, удобные и здоровые по климату пункты квартирования, о чем докладывал Александру I: «Устрою казармы вместо убийственных землянок, госпитали, лазареты… Уничтожу многие из постов, куда назначение офицеров и солдат есть смертный им приговор…»

С огромной энергией взялся Ермолов за строительство на Кавказе лечебных и оздоровительных учреждений. Обширный тифлисский госпиталь был построен на сто тысяч рублей, сбереженных им из средств, отпущенных на содержание посольства в Персии. Затем последовало создание знаменитых ныне курортов Пятигорска и Кисловодска, выстроенных руками солдат.

Ранее приезжавшие на горячие пятигорские воды должки были квартировать в обветшалой Константиногорской крепости, в двух верстах от источников, и дважды на день ездить на воды, а за продовольствием посылать в Георгиевск, за тридцать верст. Кто же за неимением лошадей ездить на воды не мог, привозил с собой палатку или строил сарай подле источника.

Главнокомандующий переселил жителей Константиногорской крепости к самим источникам, что и послужило основанием Пятигорска. Тогдашний губернский центр Георгиевск отличался столь нездоровым климатом, что его даже прозвали кладбищем коллежских ассесоров. По представлению Ермолова губернским городом стал Ставрополь, а Георгиевск — уездным. В самом Пятигорске, у подножия горы, солдаты выстроили елизаветинские ванны, перед которыми разбили цветники, а рядом построили ванны ермоловские, названные в честь отца-командира, просуществовавшие до 1874 года. За Пятигорском был разбит обширный сад с персиками, абрикосами и сливами.

Ермолов хотел доказать на деле, чго возможно так устроить поселения, чтобы они были полезны не только государству, но и жителям. Так Алексей Петрович создал батальон из семейных солдат и поселил их в Кисловодске для охраны минеральных вод.

До Ермолова Кисловодск представлял собой земляную развалившуюся крепость Кислую с четырьмя заржавленными чугунными пушками, домиком коменданта и казармой для солдат. Больные, приезжавшие пользоваться нарзанными ваннами, занимали долину подле источника, оплетенного полусгнившим плетнем, купались в выкопанной яме, жили же кто в своих экипажах, кто в наскоро сделанных шалашах. Первым делом Ермолов выписал калмыцкие кибитки для больных, а на другой год велел привезти из Астрахани домики. Постройки окупились в два или три года и стали приносить доход управлению минеральных вод. Вскоре появилась деревянная гостиница, а рядом — сад для прогулок больных. В начале сада, у колодца, были уже построены небольшие ванны.

Солдаты меж тем развели табуны лошадей, а также рогатый скот. Масло, молоко — все это потреблялось посетителями, которые также снимали у женатых солдат квартиры. Поселенцы были наделены землей, развели огороды, плоды которых продавались приезжающим. Алексей Петрович делал пожертвования на строительство минеральных вод даже из собственного жалованья и призывал к этому сослуживцев.

«У сих же вод, — писал он, — израненный солдат, восстановивший силы на продолжение верной Отечеству службы, благодарить будет за попечение о нем…»

Учреждая полковые штаб-квартиры, Ермолов решил образовать при них роты женатых солдат, которые бы укрепляли и улучшали полковое хозяйство.

Трудно перечислить все блага, приобретенные этим нововведением для кавказского воина. Выступая в поход, он оставлял за собой почти родной угол, находившийся под присмотром внимательного женского глаза и крепкой защитой хорошо вооруженного товарища. Кончался поход, и он возвращался опять в тот же уголок, домой, где у него завязывались крепкие нравственные связи. А в то же время на случай войны имелись готовые опорные пункты, охраняемые этими ротами, которые оставались постоянными гарнизонами полковых штаб-квартир, и защищали их воины, как родной дом и родную семью. Солдатские жены, приноровляясь к суровым условиям, были не только хозяйками и матерями, но и разделяли с мужьями их воинские заботы.

Объезжая штаб-квартиры, Ермолов упоминает, что видел солдатских жен, «которые хорошо стреляли в цель»…

Память о создании женатых рот долго жила в благодарных солдатских сердцах. Вот что записано было со слов одной старой солдатки: