Феликс Дан - Борьба за Рим

— Она была виновна, но она раскаялась. Дочь Теодориха, народ готов прощает тебе твою вину и благодарит за твою верность.

— Да простит ей и Бог. Аминь! — сказал Кассиодор. — Я никогда не приглашал ее на Бользенское озеро, да и не мог, потому что за две недели продал все свое имение Готелинде.

— Так, значит она, злоупотребив твоим именем, завлекла туда княгиню! — вскричал Арагад. — Что, граф Витихис, неужели ты и это будешь отрицать?

— Нет, — спокойно ответил Витихис. — Но, — продолжал он, обращаясь к Кассиодору, — есть ли у тебя доказательства того, что княгиня случайно не утонула, а была умерщвлена Готелиндой?

— Сир, — обратился Кассиодор к одному из рабов, сопровождавших его. — Говори, что ты видел. Я ручаюсь за его правдивость.

Раб выступил вперед, поклонился и начал:

— Я двадцать лет заведовал шлюзами озера и всеми трубами бань на вилле Бользенского озера. Никто, кроме меня, не знал тайны, как открывать и закрывать трубы. Когда королева Готелинда купила это имение, она удалила оттуда всех слуг Кассиодора, только я один остался. Однажды рано утром прибыла на виллу Амаласвинта. Вскоре после нее явилась и королева. Она тотчас позвала меня, объявила, что хочет идти в бани, потребовала ключи от всех шлюзов озера и всех труб бань, и велела объяснить ей весь план устройства их. Я повиновался, отдал ей ключи и план, но настойчиво предупреждал, чтобы она не открывала всех шлюзов и труб, потому что это может стоить ей жизни. Она с гневом выслала меня вон, и я слышал, как она велела служанке наполнить котел не теплой, а горячей водою. Я ушел, но очень беспокоился и держался вблизи бань. Через несколько времени я услышал сильный шум и понял, что, вопреки моему предостережению, королева открыла все шлюзы. В то же время я услышал, как пар с шипением и свистом поднимался по трубам, и при этом мне показалось, будто изнутри бань раздался глухой крик о помощи. Я бросился ко входу, чтобы спасти королеву, как вдруг в удивлении увидел, что она совершенно одетая стоит в самом центре бань — на голове Медузы. Она нажимала пружины от труб и сердито говорила с кем-то, кто звал на помощь из бань. В ужасе, смутно подозревая, что там происходит, я незаметно ушел.

— Как, трус! — вскричал Витихис, — ты подозревал, что там происходило, и ушел?

— Я только раб, господин, не герой, и если бы злая королева заметила меня, я не был бы здесь, чтобы обвинить ее. Вслед разнеслась весть, что княгиня Амаласвинта утонула в банях.

— Ну, что же, граф Витихис, — с торжеством сказал Арагад, — будешь ты ее защищать?

— Нет, спокойно ответил тот. — Нет, я не защищаю убийц. Мой долг кончен. — И он перешел на правую сторону, где становились обвинители.

— Вам, свободные готы, принадлежит право судить и произвести приговор. Я могу только подтвердить то, что вы решите, — сказал Гильдебранд. — Итак, я спрашиваю вас, что думаете вы о том обвинении, которое граф Арагад Вельзунг высказал против королевы Готелинды? Скажите: виновна ли она в убийстве?

— Виновна! Виновна! — закричали тысячи голосов.

— Она виновна, — вставая, объявил Гильдебранд. — Обвинитель, какого наказания требуешь ты за эту вину?

Арагад поднял меч вверх и ответил:

— Я требую крови. Она должна умереть.

— Она должна умереть! — закричали тысячи голосов, прежде чем Гильдебранд успел предложить вопрос народу.

— Она умрет! — подтвердил Гильдебранд. — Она будет обезглавлена топором. Сайоны, вы должны найти ее.

— Подожди, — вмешался тут великан Гильдебад. — Едва ли можно будет исполнить наш приговор, пока она — жена короля Теодагада. Поэтому я требую, чтобы собрание немедленно рассмотрело обвинение, предъявляемое нами против короля Теодагада, который так трусливо правит народом героев. Я обвиняю его не только в трусости и неспособности, но и в умышленной измене государству. Он выслал все войска, оружие, лошадей и корабли — за Альпы, оставил таким образом весь юг государства беззащитным, вследствие чего греки без сопротивления захватили Сицилию и высадились в Италию. Мой бедный брат Тотила один с горстью воинов выступил против врагов. Вместо того, чтобы послать ему помощь, король отправил еще и последние силы — Витихиса, меня и Тейю — на север. Мы неохотно повиновались, потому что подозревали, что Велизарий высадится. Медленно двигались мы, с часу на час ожидая приказания возвратиться. Вельхи, видя, что мы идем на север, насмешливо улыбались. Среди народа ходили темные слухи, что Сицилия — в руках греков. Наконец, мы пришли к берегу, и там меня ждало вот это письмо от брата моего Тотилы: «Узнай, брат мой, что король совсем забыл о готах, обо мне. Велизарий овладел Сицилией. Теперь он уже высадился в Италии и торопится к Неаполю. Весь народ встречает его с торжеством. Четыре письма послал я уже Теодагаду, требуя помощи. Напрасно, ни помощи, ни ответа. Неаполь в величайшей опасности. Спасите его и государство».