Феликс Дан - Борьба за Рим

— Король готов, — сказала она, — прости, что я, подобно темной тени из царства мертвых, пришла омрачить день твоего празднества. Но это в последний раз. Я пришла прямо от гроба моего благородного сына, где я оплакала свое ослепление и свою вину, пришла для того, чтобы предостеречь тебя от такого же ослепления и такой же вины.

Глаза Теодагада забегали из стороны в сторону, стараясь не встречать ее взгляда.

— Нехорошего гостя застаю я у тебя в этот час, король готов, — продолжала Амаласвинта. — Для короля — все спасение в его народе: слишком поздно узнала я это. Слишком поздно для себя, но, надеюсь, не поздно для моего народа. Не доверяй Византии: это щит, который раздавит того, кто станет под его защиту. Не делай того, чего требует от тебя этот человек. Я вижу, — и она указала на документ, — что вы уже заключили условие. Откажись от него, Теодагад, он тебя обманет.

Теодагад боязливо потянул к себе документ и бросил недоверчивый взгляд на Петра. Тогда византиец выступил вперед.

— Что тебе нужно здесь, бывшая королева? Тебе хочется управлять этим королем? Нет, твоя власть уже кончилась.

— Да, — подтвердил ободренный Теодагад. — Оставь нас, я буду делать то, что мне нравится. Вот смотри, я подписываю договор на твоих глазах. — И он подписал.

— Вот видишь, — с довольный улыбкой сказал Петр: — ты пришла как раз вовремя, чтобы подписаться, как свидетельница.

— Нет, — ответила Амаласвинта, грозно взглянув на них обоих, — я пришла вовремя, чтобы разрушить ваш план. Прямо отсюда я отправлюсь в народное собрание и объясню там всему народу предложения и планы Византии, а также измену этого короля.

— Но ты этим обвинишь и себя, — спокойно заметил ей Петр.

— Да, я обвиню и себя. Я разоблачу всю свою глупость, всю свою кровавую вину и охотно приму смерть, которую заслужила. Но этим самообвинением я предупрежу и подниму весь народ: вас встретит целый лес оружий, и своею смертью я спасу готов от опасности, которую навлекла на них при жизни.

И в благородном одушевлении она вышла из комнаты. Теодагад в испуге смотрел на Петра.

— Посоветуй, помоги, — пролепетал он наконец.

— Советовать? Тут только одно может помочь. Эта безумная погубит всех нас. Ни в каком случае не должна она выполнить свою угрозу. Ты должен позаботится об этом, — ответил Петр.

— Я? Что я могу сделать? Где Готелинда? Она, она может помочь! — вскричал в отчаянии Теодагад.

— Она и префект, — сказал Петр. — Пошли за ними.

— Прежде всего она не должна выходить из дворца! — вскричала Готелинда, как только узнала о случившемся. — Она не должна видеться ни с одним готом.

Готелинда торопливо вышла, чтобы поставить преданных ей людей у дверей Амаласвинты, и тотчас возвратилась назад.

— А ты, Цетег, — обратилась она к префекту, вошедшему вслед за нее, — что считаешь нужным сделать прежде всего?

— Я считаю необходимым выяснить наши желания. Видишь ли, Петр. Я больше всего люблю Италию и забочусь только о ее благе. Конечно, больше всего я хотел бы видеть ее свободною. Но это невозможно: мы не можем изгнать варваров собственными силами. Придется обратиться к помощи Византии. Но эта помощь должна быть только в самых необходимых размерах. Ни один отряд Византии не должен ступить на почву Италии прежде, чем я позову его. Мы хотим вашей защиты, но не вашей тирании. Велизарий, я знаю, стоит у берегов Сицилии. Он не должен высаживаться. Мне не нужен Велизарий. По крайней мере, не теперь. Он должен возвратиться назад. И если ты, Петр, не пошлешь ему приказа возвратиться, то я вам не союзник. Я знаю Велизария и Нарзеса и их солдатское господство. Знаю и готов, — они очень кроткие и мягкие властители. И мне жаль Амаласвинту: она была матерью моему народу. Итак, выбирай: Велизарий или Цетег. Если только Велизарий высадится, — Цетег и вся Италия станут за Амаласвинту и готов, и тогда посмотрим, удастся ли вам овладеть хоть дюймом этой земли. Если же Велизарий удалится, Цетег и вся Италия добровольно подчинятся Византии.

— Как ты смеешь, гордец, ставить условия нам, королю и королеве? — с яростью вскричала Готелинда. Но Петр поторопился вмешаться.

— Ты прав, Цетег. Но, если Велизарий удалится, ты безусловно станешь на нашу сторону?

— Безусловно.

— В таком случае, вот приказ Велизарию. Можешь сам отправить его.

И, написав письмо, он передал его префекту. Цетег внимательно прочел его и вышел.

— Петр, — вскричал тогда Теодагад, все время молчавший. — Ради всех святых, что ты сделал? Ведь все наши планы основывались на высадке Велизария, а ты отправляешь его домой?