Андре Мальро - Королевская дорога

Он прервал свой рассказ, чтобы ответить на вопрошающий взгляд Перкена:

— Я не с неба это взял, а из трудов на восточных языках: санскрит вещь небесполезная. То же самое утверждают и административные чиновники, отважившиеся проникнуть туда, за несколько десятков километров от района, нанесённого на топографическую карту.

— Вы полагаете, что вам первому пришла идея интерпретировать таким образом эту карту?

— Географическая служба вовсе не интересуется археологией.

— А Французский институт? note 13

Клод открыл «Энвантер» на помеченной странице; некоторые фразы были подчёркнуты: «Остаётся внести в опись памятники, находившиеся в стороне от наших маршрутов… Мы, разумеется, не претендуем на окончательную полноту наших списков…»

— Это отчёт последней значительной археологической экспедиции.

Перкен взглянул на дату.

— 1908 год?

— Ничего существенного в промежуток между 1908 годом и войной не обнаружено. А с тех пор — исследование частностей. И всё это лишь начальная стадия работы. Проверка путём сопоставления убеждает меня в том, что приведённые здесь данные, собранные прежними путешественниками, нуждаются в поправках: надо бы ещё раз проверить на протяжении всей Дороги некоторые многообещающие утверждения, которые принято считать легендами… И ведь речь пока идёт только о Камбодже, а вы знаете, что в Сиаме вообще ничего не сделано.

Хоть какой-нибудь ответ вместо этого молчания!

— О чём вы думаете?

— По компасу можно определить лишь общее направление, а дальше вы рассчитываете на помощь туземцев?

— Конечно. Тех, чьи селения расположены неподалёку от старинной Дороги.

— Возможно… Особенно в Сиаме, я достаточно хорошо знаю сиамский язык, чтобы договориться с ними. Мне и самому встречались такие храмы… Вы имеете в виду старинные брахманские храмы?

— Да.

— Стало быть, никакого фанатизма, ведь мы всё время будем среди буддистов… План, пожалуй, не такой уж фантастичный… Вы хорошо знаете это искусство?

— Я уже довольно давно изучаю только его.

— Давно… Сколько же вам лет?

— Двадцать шесть.

— А-а…

— Да, я знаю, на вид я выгляжу моложе.

— Это отнюдь не удивление, это — зависть…

В тоне не ощущалось иронии.

— Французская администрация не любит…

— У меня командировка.

От удивления Перкен не сразу нашёлся что ответить.

— Теперь мне становится понятно…

— О! Командировка неоплачиваемая. На это наши министерства не скупятся.

Перед глазами Клода вставал учтивый, напыщенный начальник конторы, пустынные коридоры, где солнечные лучи разбегались по бесхитростным картам, на которых такие городишки, как Вьентьян, Томбукту, Джибути, красовались в центре больших розовых кружков, словно настоящие столицы; потешная меблировка в гранатовых и золотых тонах…

— Возможность связаться с Институтом в Ханое и талоны на реквизицию, — продолжал Перкен. — Ясно. Не Бог весть что, но всё-таки…

Он снова взглянул на карту.

— Транспорт — повозки.

— Послушайте, что следует думать о предписанных шестидесяти килограммах?

— Ничего. Это не имеет никакого значения. От пятидесяти до трёхсот килограммов, в зависимости… в зависимости от того, что вам попадётся. Итак, повозки. Если в течение месяца ничего не обнаружим…

— Быть того не может. Вы прекрасно знаете, что Дангрек, по сути, не исследован…

— Не до такой степени, как вам кажется.

— …и что туземцам известно, где находятся храмы. А почему не до такой степени, как мне кажется?

— Мы ещё вернёмся к этому…

Он помолчал немного.

— Французскую администрацию я знаю. Вы не их человек. Вам будут чинить препятствия, но эта опасность невелика… Зато есть другая, она будет пострашнее даже для двоих.

— Какая же это опасность?

— Остаться там навсегда.

— Мои?

— И они, и лес, и лесная лихорадка.

— Я так и предполагал.

— Стало быть, не будем говорить об этом: я человек привычный… Поговорим о деньгах.

— Всё очень просто: маленький барельеф, какая-нибудь статуэтка стоят около тридцати тысяч франков.

— Золотых?

— Вы слишком многого хотите.

— Тем хуже. Мне нужно по крайней мере десять камней. И для вас десять, стало быть, всего двадцать.

— Двадцать камней.

— Это, конечно, не страшно…

— Впрочем, один барельеф, если он действительно хорош, например какая-нибудь танцовщица, стоит по меньшей мере двести тысяч франков.

— Из скольких камней он состоит?

— Из трёх-четырёх…