Алиса Плис - Гений Одного Дня

- Старой можно заниматься, имея и новую работу, - выдавил улыбку тот. Спорить с Вингерфельдтом – опасное занятие, но Гай этого не знал, поэтому охотно клевал на удочку. Сети учёного всё сильнее спутывали его, хотя Гезенфорд, естественно, этого не ощущал. – В конце-концов, я что, зря стою и теряю здесь время с тобой?

- Не знаю. Это вам не выгодно стоять, а меня как раз всё устраивает, - начал изгаляться Гай, проверяя, насколько хватит терпения у собеседника. Ни один мускул не дрогнул на щеке учёного. – Я не хочу рисковать. А вдруг ваша какая-то там компания возьмёт да и отдаст концы? И что мне делать? Куда идти? Без денег, без работы, в другой стране?

- Но у тебя же есть старая работа, - подметил тонко Вингерфельдт, и Гай обиженно закусил губу, поняв, что у первого есть хорошие доводы и основания. Но когда-то же они должны кончиться! – Вот ты, друг, говоришь о риске. А ты не рискуешь, каждый день залезая в чужой карман? Тебя тоже всегда могут схватить за руку – и пиши, пропало. В этом плане – риск схож. Хотя, если ты потеряешь работу – в тюрьму тебя никто сажать не будет. В этом преимущество. Вот моя визитка – больше времени я не могу терять, найдёшь меня, если надо, в доме, подписанном ручкой внизу. Думай, друже, что лучше – дальше испытывать судьбу, пока не приведут в полицию или получить прекрасную работу в самой известной компании Европы?

Гай выбрал второе. Хотя на размышление ушло два дня, и он никак не решался уступать этому мудрому господину с тросточкой в руках и ловкими пальцами. Взвесив все плюсы и минусы, он дал согласие, после чего с настоящим уже паспортом уехал из трущоб Уэльса в красивую златоглавую Прагу, раз и навсегда. И она заменила ему Родину. Работа навсегда поставила крест на ловкости рук, и Гай свою энергию стал применять совсем в ином русле – уже на благо прибыли, компании. Работа была доходной, да и сам Гезенфорд всю свою жизнь отдавал ей – чтоб накопить на квартиру. И это принесло свои плоды. Вскоре профессия позволила кататься по всей Европе, набираться опыта, и сделала Гая одним из самых незаменимых людей. Можно сказать, все машины, всё освещение на постоянном токе – всё это было у Гезенфорда в руках. Его имя появляется в заголовках газет, рядом с именем Александра Вингерфельдта. А ещё Гай периодически принимал участие в игре на биржах. После каждого выступления их компании, на биржах начинались паники и резкие падения акций. Дела продвигались, медленно, но верно…

У Гая развилось несколько страстей к тому времени. Он научился профессионально играть в бильярд, на месте его работы стоял бильярдный стол, как ни странно, помогающий мыслить. Во время закатывания шаров в лузы к нему приходили блестящие идеи. А ещё Гай любил собак. Больших, мохнатых. Они были для него идеалом красоты и грации. Едва обзаведясь квартирой, где-то на рынке он сумел выхватить щенка, являвшегося примесью волка и лайки. Ближе друга, как эта собака, Гаю не было. «Собаки, они совсем как люди, ну а люди, совсем как собаки!» - любил подмечать Гезенфорд, вкладывая весь свой яд к обществу в эти слова. Ему думалось, что никто кроме любимого пса не может его понять. Животные – они преданные, честные. Их никогда не обманешь. И они тебя тоже.

Но больше всего Гай отдавал предпочтение книгам. Ещё в детстве он глотал их – книгу за книгой. Неважно о чём, но главное – насытить свои знания. Он прослыл умным и начитанным человеком. За короткие десять лет жизни в Праге у него появилась обширная библиотека самых разнообразных книг и изданий. Он читал порой ночами напролёт, это собирало мысли в единое целое и придавало новый смысл дням, бегущим вперёд неустанно.

И вот в один прекрасный день путешествия по Европе отправили его в этот забытый миром уголок – Госпич. Город сразу не понравился Гаю. Он его отчасти возненавидел. Сразу же, по прибытии, хотя поводов для ненависти не было. Однако последнюю подавить в себе Гай уже не мог. Деловая встреча, так называемая… Знает он их. Афиша красивая, а за ней прячется простое сборище мелкосортных людей, имеющих повод собраться и обсудить последние новости. И его заставили тащиться на эти старческие посиделки. Кошмар!

Проходя мимо какого-то магазина, в отражении стекла Гай успел заметить себя. Вид ему не понравился – грязненькая полосатая рубашонка, кепка, нахлобученная налоб, старенькие на вид штаны. Взгляд – как у дикого зверя, удивительно прямой нос, изо рта торчит сухая травинка. Вылитый портрет мошенника. Не, так он не пойдёт на встречу. Лучше сразить их всех наповал своей элегантностью. По крайней мере – есть шанс, что бабушкины посиделки, столь важные по мнению Вингерфельдта, окончатся в считанные минуты. Можно проверить эту теорию.