Петр Полежаев: Фавор и опала

Дмитриев-Мамонов Иван Ильич (1680–1750) — участник Прусского и Персидского походов, генерал-майор, с согласия Петра I женат морганатическим браком на племяннице последнего Прасковье Иоанновне. Позже сенатор, генерал-аншеф.

Измайлов Лев Васильевич (1685–1738) — генерал-лейтенант, посол в Китае в 1720-е гг.

Сумароков Пётр Спиридонович (1709–1780) — камер-паж Екатерины I, затем шталмейстер, сенатор.

Татищев Василий Никитич (1686–1750) — историк, инженер, государственный деятель. Автор одной из записок против «верховников».

Куракин Александр Борисович (1697–1746) — дипломат, посол во Франции, дальний родственник Петра II по матери. Сторонник Бирона, при Анне Иоанновне шталмейстер.

Матюшкин Михаил Афанасьевич (1676–1737) — изучал морское дело в Италии в 1697 г., затем участник Северной войны и Персидского похода. Член суда над Меншиковым. Сторонник расширения Верховного тайного совета за счёт генералитета и дворянства.

Салтыков Семён Андреевич (1672–1742) — послан Петром I учиться морскому делу в Голландию. Позже генерал-майор, сенатор, московский главнокомандующий. В 1732 г. возведён в графское достоинство. Отец известного полководца П. С. Салтыкова.

Салтыковы считались родными по браку царя Ивана Алексеевича.

Барятинский Иван Фёдорович (168? — 1738) — участник Северной войны и Персидского похода, затем сенатор, при Анне Иоанновне генерал-аншеф, московский и малороссийский губернатор. Имел только одного сына — Сергея, поручика гвардии, так что эта линия в романе вымышлена.

Юсупов Григорий Дмитриевич (1676–1730) — князь, генерал-аншеф.

Весьма интересно исчисление заслуг Иоганна Эрнеста фон Бирона, приведённое в рескрипте: «Так похвально поступал и такую совершенную верность и ревностное радение к нам и нашим интересам оказал, что его особливые добрые квалитеты и достохвальные поступки и к нам показанные многие верные, усердные и полезные службы не иначе как к совершенной всемилостивейшей благоугодности нашей касаться могло».

Андрею Ивановичу Остерману пожаловано было при коронации, 8 апреля 1730 года, графское достоинство и имение в Лифляндии, стоившее 100 000 рублей.

Священник Рождественской церкви Кузнецов, духовник князя Ивана.

Отрезвившись, князь Александр понял всю гнусность роли, которую заставили его играть следователи, и горько раскаялся. Нравственные мучения его были так сильны, что через какие-нибудь три месяца после допроса он покушался на свою жизнь, распоров себе живот. Рану зашили, жизнь ему спасли, но не спасли от вечных упрёков совести. Потомки его считаются в роде Долгоруковых «проклятым племенем», а в народной памяти князь Александр остался известным под названием князя «с поротым брюхом».

Имеются в виду Остерман и Ушаков.

Значение русской государственной политической тюрьмы Шлиссельбургская крепость сохраняла до 1869 года, то есть до того времени, когда все государственные преступники, содержавшиеся там, были переведены в центральную тюрьму, а дела о них, со справками, архивом и библиотекой, были переданы в Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии. С 1869 по 1879 год крепость имела значение военно-исправительной арестантской роты, а с этого последнего года сделалась исправительным батальоном. Ныне в крепости содержатся только нижние военные чины, виновные в ослушании, нарушении дисциплины и тому подобных проступках. При этом необходимо заметить, что в настоящее время большая часть прежних сырых арестантских конур переделана в более сносные помещения.