Генрих Шумахер - Любовь и жизнь леди Гамильтон

Слава об этих празднествах пронеслась по всему Суссексу и Хэмпширу. Сначала приезжали только молодые кавалеры, а дамы их с опаской избегали соприкосновения с Гебой Вестиной «божественного ложа». Но постепенно жажда развлечений пересилила сопротивление соблазну, тем более что отовсюду доносилась молва о достойном поведении Эммы, которая держалась строго в рамках приличий. Никому не удалось наблюдать ни малейших признаков ее благосклонности к сэру Гарри, и никто никогда не осмелился приблизиться к ней иначе как с глубоким почтением. А окончательно сопротивление было сломлено самим сэром Гарри в тот день, когда он объявил публично, что в Эмме следует видеть будущую леди Фезерстонхаф.

Узнав об этом, Эмма улыбнулась. Этого она и добивалась. Добровольно пошел он к ней в рабство, нетерпеливо считая часы, отделявшие его от времени, когда он сможет назвать своей ее красоту. И всего этого она достигла со смеющимся лицом и холодным сердцем. Без тени лжи.

Цирцея, волшебница.

Только один из соседей сэра Гарри упорно отклонял все приглашения в Верхний парк. Лорд Галифакс был некогда самым разнузданным и дерзким среди молодых гуляк графства, но в последнее время он все больше и больше уклонялся от беспутного образа жизни людей своего круга. Он был полностью под влиянием супруги, которая так гордилась своим дворянством, что приблизиться к ней можно было только доказав наличие не менее восьми колен безупречных предков. Свое отсутствие лорд Галифакс всегда оправдывал тем, что леди Джейн чувствует себя неважно. Сэр Гарри как будто верил этому, но Эмма знала лучше, в чем здесь причина.

Леди Галифакс… была не кто иной, как Джейн Миддлтон.

Со средины июля на большом поле у Верхнего Парка каждый день проходили скачки. Здесь любители спорта тренировали своих коней, которым предстояло в августе участвовать в эпсомских дерби [41]. Все дворяне округи принимали участие в этих тренировках. Приезжали и дамы и следили за скачками, сидя в своих экипажах. А потом устраивали на опушке леса пикники, смеялись, любезничали и всячески развлекались до самого солнечного заката. Эмма избегала этих развлечений, ссылаясь на нездоровье, как леди Галифакс. Но следила за тем, чтобы сэр Гарри всегда на них присутствовал. Гнала его на зеленый луг защищать честь своей конюшни. По вечерам он рассказывал ей о мелких событиях дня. И Эмма дождалась того, на что рассчитывала: появились Галифаксы и обещали приехать и на следующий день.

В эту ночь Эмма не сомкнула глаз. С раннего утра она послала сэра Гарри на бега, а сама, сказавшись больной, удалилась в свою комнату. Но едва он уехал, она велела заложить экипаж и приказала служанкам одеть ее. Она выбрала великолепное платье, которое сгодилось бы и для приема у королевы. Она послала на бега грума, который должен был дать ей знать, как только там появится леди Галифакс. Но она уже была одета, а грум все еще не появлялся. В нетерпении спустилась она во двор и села в уже приготовленный экипаж, лихорадочно считая минуты. Наконец грум явился. Задыхаясь от быстрой скачки, он в ответ на ее резкий вопрос смог только кивнуть головой. А кучер уже стегал лошадей…

Подъехав к длинной цепочке карет, Эмма медленно двинулась вдоль всего ряда, небрежно откинувшись на сиденье, с улыбкой отвечая на приветствия знакомых. Глаза ее украдкой скользили по лицам, экипажам, лошадям. В середине ряда она увидала те цвета, которые искала.

На высоких козлах кареты сидел рядом с кучером лорд Галифакс в сером сюртуке, держа в руках поводья. В глубине кареты господин, сидевший спиной к Эмме, протянутой рукой указывал на стартующих в поле всадников. Лица его не было видно. На него она и не обратила внимания. Ее горящие глаза остановились на сидевшей с ним рядом изящной женской фигурке, обратившей к нему красивое, гордое лицо. Из-под широкой шляпы с развевающимися лентами она с улыбкой глядела на спутника. Джейн Миддлтон…

Рядом с экипажем лорда Галифакса было как раз свободное место. По распоряжению Эммы кучер направил именно туда их карету. При въезде в ряд колеса экипажей столкнулись, и все сидевшие в экипаже повернулись к Эмме. Она стояла в карете во весь рост, схватившись за спинку козел, уставив горящие глаза в лицо леди Джейн, но вдруг побледнела и, дрожа, упала на сиденье. Это лицо — лицо человека рядом с Джейн Миддлтон…

Шум скрипящих колес вывел ее из оцепенения. Лорд Галифакс старался заставить своих лошадей оттянуть экипаж, не задев кареты Эммы. Леди Джейн сидела, откинувшись на подушки в глубине кареты, оживленно беседуя с Овертоном, возможно, нарочито повернувшимся к Эмме спиной. Глаза Джейн, проезжавшей мимо в карете, равнодушно скользнули по Эмме, как бы не видя ее. На ее губах была все та же гримаска высокомерия, с которой она некогда, у миссис Баркер, задавала Эмме свои вопросы…