Генрих Шумахер - Любовь и жизнь леди Гамильтон

И Сатанина заговорила.

— Друзья и подруги красного рая, поклонники света, почитатели огня — Сатанина благодарит вас. Но души ваши сумрачны, а сердца полны грусти. Излейте свои страдания. Что гласит закон? Ни во что не верить, ничему не удивляться! По эту сторону — на земле — жизнь, по ту — ничего. Итак, каков же вывод? Дать волю своим страстям! Женщина проявляет себя в любви. В любви она рождается, любовь — ее предназначение, от любви она умирает. Что дурного в том, что я любила? В мрачные времена мужчины — тираны душ, рабы себялюбия — установили закон, по которому женщина принадлежит одному единственному мужчине. Она должна закрыть глаза, заткнуть уши, спрятать руки, чтобы ни одно лицо, ни один голос, никакое прикосновение не показались ей прекраснее, чем лицо, голос, прикосновение этого единственного мужчины. Но Сатанина спрашивает: красив ли сэр Ричард Уэрсли?

Наклонившись, она огляделась вокруг, как бы ожидая ответа. Раздался громкий хохот, как после остроумной шутки.

Леди Уэрсли кивнула.

— Сэр Уэрсли красив. У него лицо обезьяны, голос попугая, кожа жабы. Сатанина должна быть безмерно благодарна тем, кто выдал ее за него замуж, когда она была еще неразумным ребенком. Однако у него есть сердце. Он не препятствовал ее поискам у других той красоты, которую она не нашла у него. Но настал день, когда ему понадобились деньги, и тогда он подал жалобу на одного из тех, чьей красотой наслаждалась Сатанина в уединении, и запрятал его в тюрьму. Посмотрите на него сами, друзья! Судите сами, можно ли было Сатанине найти здесь красоту.

Она сделала одному из молодых людей своей свиты знак подняться к ней. Он повиновался, и все увидели мощный стан Геркулеса.

— Дэвис, — приветствовали его присутствующие, — капитан Дэвис! Лучший борец доброй старой Англии!

Она нежно похлопала его по широкому затылку и мягко толкнула на прежнее место.

— Разве можно было Сатанине не защитить эту красоту от того уродства, эту любовь от того корыстолюбия? И она сделала это. Она привела доказательства того, что сэру Уэрсли всегда было известно о ее поисках красоты у других мужчин. Что он остановился на Дэвисе только для того, чтобы выжать из него деньги. Она вызвала тридцать пять живых доказательств, тридцать пять испробованных ею красавцев. И двадцать восемь из них явились и принесли присягу. Сэр Уэрсли, муж по принуждению, был осужден, капитан Дэвис, муж по свободному выбору, был оправдан. Есть еще в Англии праведные судьи! А вы, все двадцать восемь — вы светлые люди, вы рыцари истины. Сатанина благодарит вас. Слава ваша будет сиять, пока душа женщины ищет красоту. Обнимитесь и явите человечеству блистательный пример истинной нравственности и истиной свободы.

Она простерла руки, благословляя их. Двадцать восемь встали, обнялись и поцеловали друг друга под бурю приветствий, сотрясавших зал [11] Скандалы, связанные с нарушением супружеской верности, как случай с леди Уэрсли, публичное глумление над религией и нравственностью, безудержное хвастовство всевозможными пороками считались хорошим тоном у лондонской аристократии того времени. (Примеч. авт.) .

— И все-таки душа Сатанины грустит, а сердце полно печали, — продолжала леди Уэрсли. — Были приглашены тридцать пять, пришли двадцать восемь. Не было семерых. Семеро осквернили палладиум истины. Этих семерых Сатанина призывает на суд. Их имена в этом списке. Друзья и подруги красного рая, Сатанина спрашивает вас: что сделать с этими семерыми изменниками?

Люцифер медленно встал с места и протянул руку за списком.

— Да будут они изгнаны из круга просветленных. Да превратятся их имена в пепел. Память о них развеяна всеми ветрами.

Он поднес список к факелу, сжег его и развеял пепел по воздуху. Это была встречено дикими криками одобрения. Затем он подал Сатанине руку, музыка заиграла бравурный марш, и началось общее шествие.

Не безумцы ли все эти люди? Эмма безвольно дала мисс Келли вовлечь себя в общий поток. Процессия прошла вдоль стен зала, миновала роскошные боковые помещения и наконец остановилась перед столом, на котором крутилось лотерейное колесо.

Лорд Балтимор занял место за столом, положила перед собой пачку банкнот и груду золотых монет и начал игру в карты.

— Кто хочет посвятить себя любви, пусть следует за Сатаниной, — крикнул он резким, перекрывающим шум голосом, — а кому по сердцу прекраснейший дар рая — игра, тот подойди сюда. Но только помните заповедь, вы, души красного пламени: будь то выигрыш или проигрыш — nil admirari [12] Ничему не удивляться. (Лат.). !