Жан Эшноз - Молнии

Тем временем, распихав по карманам свои дипломы, Грегор отбыл на запад, чтобы поработать в каком-нибудь большом европейском городе, где, по уверениям окружающих, он найдет благодатную почву для роста своих талантов. Там он трудился в различных областях в качестве инженера, эксперта, советника, хотя ни одна из этих должностей его не удовлетворяла, а в свободные часы конструировал свою первую серьезную машину. Речь идет об индуктивном электродвигателе переменного тока нового типа; Грегор, со свойственной ему самоуверенностью, продемонстрировал его коллегам, у которых при виде этого новшества поначалу изумленно вытянулись лица. Затем, испив чашу зависти и нехотя признав, что подобный аппарат обещает многое изменить в современном мире, коллеги подавили раздражение и смиренно посоветовали Грегору не останавливаться на достигнутом: может, ему лучше двинуться еще дальше на запад, где новая, гораздо более плодотворная почва позволила бы его идеям расцвести в полную силу. Очень похоже, что советы эти были не вполне бескорыстны и что коллеги мечтали таким образом избавиться от Грегора, ибо он был не только антипатичен им, но еще и слишком для них неудобен.

Следует добавить также, что Грегор, давно миновав ту стадию, когда юношеский рост замедляется, все еще продолжал расти.

Итак, достигнув двадцатилетнего возраста и двухметрового роста, Грегор сел на пароход, идущий в Соединенные Штаты Америки. В Нью-Йорке он сошел на пристань, имея при себе паспорт, на голове котелок, в правой руке баул с минимумом одежды, в левой — чемоданчик с несколькими инструментами, в правом кармане двадцать долларов, сложенных квадратиком, а в левом — рекомендательное письмо для Томаса Эдисона.

Эдисон — богатый и всемогущий изобретатель, владелец компании «Дженерал электрик» — приобрел к тому времени такую известность и славу, что уже при жизни удостоился высокой чести стать главным героем романа Вилье де Лиль-Ада-на, выходившего с продолжением в парижском журнале «Современная жизнь». Считаясь автором тысячи девяноста трех изобретений (в том числе тех, которые он без зазрения совести приписал себе, хотя они принадлежали другим людям), Эдисон, в частности, отстаивал свое первенство в изобретении телефона, кино и звукозаписывающего устройства, не говоря уж о применении электричества, которому будет отведено значительное место в нашей книге.

Создав, среди прочего, лампу накаливания, Томас Эдисон разработал систему подачи питания этих ламп, а двумя годами позже открыл первую в мире электростанцию. К моменту появления Грегора эта станция уже подавала постоянный ток напряжением 110 вольт в дома пятидесяти девяти потребителей, проживающих на Манхэттене, иными словами, в непосредственной близости от лаборатории Эдисона. Но это, по его мнению, было только начало: он расширил свою систему, создав сеть, обслуживающую различные заводы и мануфактуры, а также театры, разбросанные по всему Нью-Йорку. Все это могло бы развиваться дальше, но нужны были инвестиции. А финансисты почему-то не сразу оценили преимущества электричества и задумчиво чесали затылки — все, кроме самого богатого из них — Джона Пирпонта Моргана. Свирепый, внушающий страх своим могуществом и мерзким характером, Джон Пирпонт Морган был еще и невероятно прозорлив: он сразу понял, что, с тех пор как Архимед изобрел свой винт, в истории науки и техники не создавалось ничего более мощного, чем эта новая электрическая энергия, но предпочел до поры до времени помалкивать.

Грегор, несмотря на вполне удовлетворительную внешность при гигантском росте: стройный, элегантный, с прямой спиной и изящной щеточкой усиков, перечеркивающих его длинное лицо, держался довольно робко, когда впервые появился у Эдисона, хотя тот выглядел куда неказистей, впрочем, вполне может статься, что робость Грегора была связана именно с обличьем Эдисона. Томас Эдисон — очень некрасивый, сутулый, неуклюжий и неприятный мужчина; он ходил, шаркая ногами, смотрел исподлобья, неизменно одевался в уродливые блекло-коричневые блузы, сшитые его супругой, которые застегивал до самого подбородка. Вдобавок в тринадцатилетнем возрасте, после перенесенной скарлатины, он оглох, что, впрочем, не помешало ему семь лет назад изобрести и сконструировать первый в мире фонограф.

Мало того, когда Грегор явился к Эдисону, тот пребывал в жутком настроении: вот уже несколько дней его установки, работающие на постоянном токе и питающие различные предприятия и частные дома, терпели аварию за аварией. Не успел он послать всех своих инженеров восстановить подачу электричества на предприятии Вандербильда на Пятой авеню, как одна пароходная компания сообщила ему, что генераторы пакетбота «Орегон», поставленные «Дженерал электрик», тоже перестали работать; в результате пароход стоит у причала, а компания каждый день несет громадные убытки и грозится вменить иск ему, Эдисону. Скупость последнего не уступала его неприглядности, поэтому свободных сотрудников, которые могли бы исправить неполадку, у него на данный момент не нашлось, и вдруг из робких рук Грегора он получил рекомендательное письмо, где восхвалялись его таланты электрика. На всякий случай, ни на что особенно не надеясь, Эдисон пробежал письмо глазами и, даже не взглянув на молодого человека, тут же отправил его на борт «Орегона» — разобраться, в чем там дело.