Жан Эшноз - Молнии

Сначала Эдисон даже не удостаивает его взглядом, но Ангусу удается привлечь его внимание, а потом и заговорить с ним, правда, ввиду глухоты изобретателя Ангусу приходится по нескольку раз повторять одно и то же, но он остерегается повышать голос, чтобы не услышали другие, — одним словом, это непростая задача, гораздо более сложная, чем утренний выбор одежды в гардеробе. Наконец, ему удается заинтересовать Эдисона, тот наклоняется к Ангусу и дает утащить себя в самый укромный уголок конференц-зала. После коротких переговоров Эдисон произносит несколько слов, утонувших в общем гомоне, но как будто означающих согласие. Впрочем, согласие уклончивое, сопровождаемое отстраняющим жестом, который словно говорит: «Я тут ни при чем, поручаю это дело вам, а сам умываю руки». Затем он быстро удаляется. Однако Ангус явно удовлетворен этим жестом и этими словами; он отдает поклон спине Эдисона и, не видя больше причин задерживаться здесь, незаметно покидает высокое собрание, чтобы выйти на улицу и кликнуть кабриолет.

На корпоративном коктейле у Вестингауза царит совсем другая атмосфера. Тут о Грегоре почти не говорят, разве что бегло похвалят за его веский вклад в процветание фирмы, а в остальном дают ему полную свободу, пусть себе болтает сколько угодно. Гости радуются тому, что владеют все большим количеством электрических сетей, строят все больше крупных электростанций, успешно развивают новые технологии паровых турбин, а следовательно, в перспективе, добьются монополии на установку двигателей торговых, грузовых, пассажирских и прочих гигантских судов. Звучит тост за тостом; Ангус и здесь надолго не задерживается.

Настал час обеда, типичного обеда, какие нередко устраивают в частных домах или в ресторанах роскошных отелей в честь Грегора, почти всегда окруженного обществом звезд первой величины, которых регулярно меняют, — сегодня, например, это Марк Твен, — но главное, там присутствуют самые близкие друзья, его личная гвардия, ныне сведенная к одной-единственной паре, Аксельродам; к ним-то Ангус и направляет свои стопы. Полтора десятка гостей болтают между собой, хотя их взгляды устремлены на Грегора, который притягивает к себе всеобщее внимание, даром что его искусство нравиться весьма противоречиво: этот человек, то живой и блестящий, если не сказать пылкий, то угрюмый и нелюбезный, если не сказать резкий, то мрачный и таинственный, если не сказать непостижимый, умеет обаять всех без исключения и, хотя живет один, тем не менее очаровывает самых разных людей независимо от пола, и мужчин, и женщин.

Женщин здесь присутствует довольно много, и все они — как добродетельные супруги, так и вольные холостячки — находят Грегора весьма завидной добычей и ласкают его бархатными взглядами, сдержанными, но выжидательными, при этом взоры замужних так же призывны, как и незамужних, ну, может, чуть менее откровенны. Увы, все они обречены на фиаско: среди причуд характера Грегора значится и крайнее предубеждение к физическим контактам, коих он избегает не столько из соображений гигиены, сколько из страха: ничто не может сравниться с его боязнью волос, которые для него столь же ужасны, как для других — оголенные электрические провода. Кроме того, он сохранил жгучую ненависть к драгоценностям, чье побрякивание его раздражает, сверкание ослепляет, а стоимость угнетает. Особенно его пугают серьги, их крючки, вонзившиеся в живую плоть; хуже этого разве только жемчужины, которые своим устричным происхождением и молочно-серым цветом внушают ему беспредельное отвращение. Однако представительницы слабого пола ничего не понимают в этих изысканных чувствах и продолжают соблазнять его, соперничая в роскоши своих украшений, что значительно снижает их шансы на успех; в результате им приходится всякий раз уходить ни с чем, маскируя разочарование кокетливыми, но укоризненными взглядами и задорными, но жиденькими смешками.

И лишь одна женщина, Этель Аксельрод, действительно нравится Грегору: одетая с элегантной простотой (ее излюбленное чтение — «Harper’s Bazaar» [3] Первый американский ежемесячный журнал мод, выходивший с 1867 г. ), почти не накрашенная, она никогда не носит никаких драгоценностей, кроме обручального кольца, что, к сожалению, как раз усложняет ситуацию, ибо дружеские чувства Грегора к прекрасному Норману не позволяют ему обмануть его доверие. Возможно, в других обстоятельствах он и рискнул бы соблазнить чужую жену, но только не этого мужа, ни в коем случае! И если он выступает в роли идеального мужчины, догадываясь, что выглядит так и в ее глазах, то сама Этель также неспособна помыслить, при таком муже, о…