Арнольд Цвейг - Воспитание под Верденом

Кроме них, за маленьким круглым столом сидят еще военный корреспондент и художник — оба сотрудничают в немецких газетах. И, наконец — личный адъютант кронпринца. Женщины отсутствуют. Входит ординарец и шепчет что-то на ухо адъютанту, а тот с некоторым подчеркиванием, незаметным для гостей, сообщает кронпринцу, что его просят к телефону по служебным делам. Элегантный кронпринц с живостью подымается, в нескольких приветливых словах просит извинения и спешит в соседнюю комнату. Он точно не знает, кто будет говорить с ним, но разговор ни в коем случае не может быть неприятным. Супруга, может быть сын. Но еще раньше, чем он садится за письменный стол, на котором стоит аппарат, его догоняет адъютант и, шепнув ему два слова, снова исчезает. Поэтому кронпринц говорит в телефон: «Вот это восхитительно!» Перед такой любезностью не может устоять ни одна женщина, и уж, конечно, ни одна немецкая женщина, мало избалованная в этом отношении. Но сестра Клер тотчас же начинает подтрунивать над ним: знает ли он вообще, с кем разговаривает, кому расточает любезности? Он тихо смеется, называет ее ласкательным именем, которое он дал. ей в ту пору. Он совсем, по-видимому, не считается с тем, что в последний раз они виделись месяцев девять назад.

Не придет ли сестра Клер хоть ненадолго; у него собрались близкие друзья, к сожалению, как всегда, недостает хозяйки дома. Через две минуты автомобиль будет на пути в Данзу.

Сестра Клер смеется. Она не одна, здесь ещ? слепой телефонист; впрочем, тот как раз встает и выходит подышать воздухом. Тогда она, не стесняясь, заявляет: хотя он, по-видимому, великий полководец, но потерял всякое представление о том, что такое служба у ее шефа. Она, конечно, будет очень рада, если автомобиль кронпринца появится у госпиталя, но при условии, что в машине будет сидеть собственной персоной его императорское высочество и что он милостиво соблаговолит посетить больных. Она познакомит его с офицером — лейтенантом-сапером, который расскажет ему удивительные вещи о последних днях Дуомона.

Кронпринц, поддразнивая, спрашивает, заинтересована ли сестра Клер лично в этом офицере, но получает язвительный отпор; того, что она покраснела, он не видит. Затем он оправляется о самочувствии подполковника Шверзенца: не может ли он помочь ее мужу. К сожалению; слышит он в ответ, в его состоянии нет ничего нового, да и вряд ли что-либо может измениться до окончания войны. Однако сегодня Клер вызвала его по телефону ради одного одолжения, которое касается человека не близкого ей самой; но ценного в деловом отношении. И женственно-обаятельным тоном она рассказывает своему слушателю всю историю о начинающем писателе, — референдарии Бертине, майоре Нигле и военном худе дивизии Лихова, которому нужен подходящий работник взамен отсылаемого на фронт писаря.

Кронпринцу правится женщина, с которой он разговаривает; он опять чувствует сильное влечение к ней, отчетливо видит ее перед собой; держа рот совсем близко у трубки, он просит ее отнестись к нему с таким же участием, подумать когда-нибудь и о нем с такой же теплотой. Если бы он не знал так хорошо сестру Клер, самые рискованные мысли могли бы притти ему в голову.

— Ах, — как ни в чем не бывало отвечает сестра Клер, — в госпитале, где иной раз столько «отходов», научаешься ценить каждого отдельного человека лучше, чем это делают авторы военных сводок. — «Отходами» па бесстрастном медицинском языке называются смертные случаи.

Кронпринц притворяется, будто испуган угрожающей картиной, нарисованной сестрой Клер. Впрочем, сегодня ему особенно приятно оказать услугу писателю, так как у него в гостях три журналиста. Он записывает в блокнот имя и войсковую часть рядового Бертина. Сестра Клер, чрезвычайно довольная тем, что добилась своего, превращается в очаровательную и заботливую гувернантку: пусть же он не забудет о ее просьбе, как это, к сожалению, ему свойственно; пусть тотчас отдаст нужные распоряжения, не допуская никаких возражений, пусть втолкует майору, кто, наконец, командует 5-й армией!

Кронпринц доволен; эта женщина в самом деле очаровательна. Он увидится с ней в ближайшие дни, посетит полевой госпиталь Данву, осведомится о лейтенанте из Дуомона, прикажет сегодня же ночью отправить телеграмму в нестроевой батальон. Сообщая ей все это в теплых, дружеских выражениях, кронпринц вдруг вспоминает о гостях; он встает и заканчивает разговор, обещая приехать в ближайшее воскресенье. Он слышит еще, как сестра Клер спокойно просит извинения, что вынуждена прекратить разговор: телефон срочно нужен — воздушная тревога! Кронпринц, слегка испуганный, выражает убеждение, что зенитные батареи и пулеметные команды хорошенько взгреют наглых французов; затем он вешает трубку, задумчиво закуривает папиросу и возвращается к небольшому, красиво освещенному обеденному столу^ за которым как раз наполняют бокалы шампанским. Уж эти самолеты! Из-за них война становится все менее пристойной.