Владимир Москалев - Екатерина Медичи

— На вас я возлагаю ответственность за это сражение, ибо других полководцев у меня нет, — сурово сказала Екатерина. — Вы уже далеко не молоды, но вам единственно, как старому и испытанному воину, могу доверить я это дело, ибо верю в ваш великий гений и знаю, что вы, как никто другой, понимаете всю важность создавшегося положения и не дадите гугенотам одержать верх.

— Им это и не удастся, ваше величество. Силы их раз в пять меньше наших, к тому же у них совсем нет пушек, которые есть у нас.

— Кроме того, — загадочно улыбнулась Екатерина, — я получила депешу, что Альба любезно согласился нам помочь и посылает в Париж две тысячи всадников — тяжелая кавалерия с мечами и закованная в броню.

Старый полководец нахмурился:

— Стоит ли вовлекать в это испанцев? Ужели мы не обойдемся своими силами?

— Обойдемся. Но так победа будет еще вернее. Надо использовать все средства.

— Однако испанец попросит плату за свою услугу.

— Лучше заплатить ему то, что он попросит, нежели отдать на разграбление всю Францию.

— Выходит, мы будем ждать этих броненосцев, а до тех пор ничего не предпринимать? А если гугеноты начнут первыми?

— С их-то силами против стен Парижа? Пусть только попробуют. Мы их помаринуем денек-другой, а затем выпустим на них наших солдат сразу с трех сторон: через Монмартрские ворота, Тампль и Сен-Дени.

— Их полководцы не глупее нас с вами, ваше величество, а потому вряд ли решатся на такой необдуманный шаг, влекущий за собой окружение. Но если это и произойдет, то Колиньи не бросит всю свою армию к воротам Сен-Дени. Часть он разместит на левом, другую на правом крыле, третья часть останется в тылу, за спинами осаждающих.

— Что же, в таком случае, у него останется перед северными воротами? Горстка храбрецов численностью в семьсот-восемьсот человек?

— С такими силами я не рискнул бы подходить к стенам города и встретить лобовой удар противника числом в четыре-пять тысяч солдат, да еще и с пушками.

— Поэтому они и не пойдут на Париж, Монморанси, а будут ждать в Сен-Дени, когда мы первые произведем вылазку. И мы ее произведем, клянусь святой Девой Марией, как только прибудут солдаты Альбы. Пусть они отдают свои жизни, а мы побережем свои, коли уж так или иначе придется расплачиваться с ним. Но до той поры, я полагаю, все же следует попробовать уладить конфликт мирным путем. Видит Бог, как не по нутру мне все эти дурацкие сражения, которые в конечном итоге обескровливают нацию.

— Вы предлагаете послать парламентера в Сен-Дени с предложением добровольной сдачи, дабы предотвратить кровопролитие?.. Ничего не выйдет, в них еще свежо воспоминание про Амбуаз.

— И все же мы должны попытаться. Этим я в известной степени реабилитирую себя хотя бы в своих собственных глазах, во-первых, как правительница, во-вторых — как женщина.

— Понимаю вас, — промолвил Монморанси.

— Я согласен с королевой, — подал голос Карл. — Почему, в самом деле, не попробовать, быть может, они одумаются?

— Что ж, коли на то воля короля, никто возражать не станет, — сухо поклонился коннетабль королю.

— Кого мы отправим с этим поручением? — спросила Екатерина.

— Нашего герольда, господина де Кервенуа.

— При этом мы соблюдем старинный церемониал о взаимных переговорах воюющих сторон, — неожиданно вспомнил Карл кое-что из уроков, преподанных ему когда-то Альбером де Гонди.

Королева-мать улыбнулась:

— Мы предпримем попытку примирения, чтобы потом никто не упрекнул нас, что мы не сделали все возможное, дабы избежать войны. С этой миссией я пошлю вас, Монморанси. Уверена, вас они не тронут ни как посла, ни как главнокомандующего, который заслуживает огромного уважения.

— Хорошо, ваше величество.

7 октября в штаб-квартиру Сен-Дени прибыл господин де Кервенуа и тотчас потребовал принять его.

— Только не вздумайте заявить, — сразу разгадал намерение посла Конде, — что правительство требует от вождей восставшей партии явиться к нему, так сказать, с повинной. А теперь говорите. Ну, что же вы молчите, будто вас сосватали за бедную пастушку вместо принцессы?

И герольд торжественно объявил:

— Его величество король Карл IX требует от его высочества принца Бурбонского герцога де Конде, а также от адмирала Франции Гаспара де Колиньи и его брата господина Франсуа Д'Андело явиться к нему лично и без оружия.

Д'Андело рассмеялся.

— А зачем? — спросил принц, криво усмехаясь.