Вильям Энсворт - Борьба за трон

— Вероятно, так и будет, несмотря на героические усилия его жены спасти его, — грустно заметил Вальтер.

— Не говорите ей об этом. Не нужно отнимать у нее энергию. Ей и так придется бороться с огромными трудностями.

— Да, и эти трудности почти непреодолимы, — произнес Вальтер.

— Свидание окончено, — сказал тюремщик, открывая дверь.

Друзья стали прощаться навеки. Это прощание растрогало даже тюремщика, и по его морщинистым щекам скатились непривычные слезы.

Узнав от Вальтера о всем происшедшем, полковник Тильдеслей понял, что он уже ничем не может пригодиться ни леди Фенвик, ни ее мужу. Его охватило неудержимое желание побывать во что бы то ни стало в своем Майерскофе. Брать с собою Беатрису ему не хотелось, он отправился верхом один. Он тосковал по старинному дому, которого не видал уже больше трех месяцев, и заранее предвкушал удовольствие вновь посетить эти места, с которыми его связывало столько воспоминаний.

Прежде чем пуститься в путь, он облачился в костюм простого крестьянина, рассчитывая, что его не узнают в таком виде. Но едва он стал приближаться к Майерскофу, как ему начали попадаться навстречу знакомые, которые кланялись ему, уверяя его при этом, что они готовы скорее умереть, чем выдать его.

От них он узнал, что Горнби по-прежнему бережет дом вместе с некоторыми старыми слугами, которые еще живут в Майерскофе. Эта новость ободрила его.

Полковник был уже вблизи дома, как вдруг показался Горнби. Старый дворецкий шел пешком, направляясь, видимо, в Борн. Увидев перед собою всадника, он сразу узнал в нем своего господина, несмотря на перемену костюма. Он вскрикнул от радости и стал целовать его колени.

— Умерь свою радость, милейший Горнби, — сказал полковник. — Если нас увидят, то я погиб. Как хорошо, что ты попался мне навстречу. Можно войти в дом безопасно?

— Можно, можно, — засуетился дворецкий. — Не бойтесь ничего. Я устрою все так, что о вашем приезде никто не узнает.

— Я знаю, на тебя можно вполне положиться.

— Я отсюда никуда не выезжал, ваша милость, — продолжал верный дворецкий. — Судя по тому, что вы говорите, я боюсь, что мое письмо не дошло до вас.

— Я ничего не слышал о тебе целых три месяца, — сказал полковник.

— В таком случае тут должна быть измена, — вскричал дворецкий. — Я послал вашей милости с десяток писем и все удивлялся, что не получаю на них никакого ответа.

— О чем же ты писал? — спросил полковник с удивлением.

— Я писал, что дело идет не так плохо, как кажется, и что вы можете возвратиться безопасно, когда только пожелаете.

— Твои письма были, очевидно, задержаны, чтобы предупредить мое возвращение.

— Сказать по правде, полковник, во Франции для вас будет безопаснее, чем здесь. Впрочем, мы все очень рады вашему приезду, и вы найдете в Майерскофе одного человека, которого не ожидаете здесь встретить.

— Отца Джонсона?

— Точно так.

— Я ничего не слыхал о нем с того времени, как он решился убежать из Ньюгетской тюрьмы. Впрочем, я так и думал, что он здесь.

— Он прибыл сюда прямо из тюрьмы и до сих пор тщательно скрывается, — продолжал рассказывать дворецкий. — О пребывании в Майерскофе достопочтенного отца знают только самые надежные слуги.

— Буду очень рад его видеть, — отвечал полковник.

Горнби шел рядом со своим господином до самых ворот парка. Не обращаясь к привратнику, который, очевидно, принял всадника за простого крестьянина, он отпер сам ворота и пропустил вперед полковника.

Подъехав к дому, Тильдеслей слез с лошади и приказал Горнби отвести ее в конюшню и пока не говорить никому об его приезде.

Медленно пошел он пешком, наслаждаясь видом своего старинного гнезда. Никаких перемен он не заметил, все было по-прежнему, только дом казался печальнее, чем прежде. Тут только почувствовал он силу своей привязанности к этому гнезду. Он понял, что умрет, если его принудят к изгнанию.

Он еще продолжал оглядывать с умилением родное пепелище, как дверь открылась и к нему бросился отец Джонсон, который, очевидно, следил за его приближением из окон верхнего этажа.

Войдя в дом, оба направились прежде всего в церковь, где священник отслужил краткий благодарственный молебен.

Помолившись, полковник вошел в свою комнату и переоделся в свой обычный костюм.

Никто из слуг, кроме Горнби, не знал о его прибытии. Но, спустившись в зал, полковник был встречен там всей своей дворней, выразившей живейшую радость по поводу благополучного его возвращения.