Вильям Энсворт - Борьба за трон

Погода была прекрасная, и король долго ходил с аббатом по террасе, ведя с ним тихие речи.

— Чем больше я вижу Ла-Трапп, — заметил он, — тем больше он мне нравится. Возможно, что здесь я и кончу свои дни.

— Посетите нас еще раз, государь, прежде чем принимать окончательное решение. Местечко не всегда так красиво, как теперь.

— Мне больше нравится братия, чем местность. Я уверен, что легко привыкну к строгим правилам монастыря.

— В таком случае вы будете здесь участливее, чем прежде, во времена вашего могущества и власти.

Погуляв по террасе около часа, Иаков выразил желание посетить пустынножительство, где обитал бывший сэр Станлей.

— Он носит у нас имя брата Назария, — сказал аббат: — Он самый суровый из братьев и налагает на себя больше строгих подвигов, чем другие. Его подвигам изумляюсь даже я. Жилище брата Назария находится отсюда на расстоянии мили, в самой глубине вон того леса. Вы сами его не найдете, и я пошлю с вами провожатого.

Иаков поблагодарил его и, созвав своих спутников, направился в указанном направлении, предшествуемый монахом, который служил ему проводником.

Обогнув озеро, король скоро достиг леса, который оказался необыкновенно густым и заросшим, так что ходить по нему без проводника было бы небезопасно.

Пустынножительство было немного лучше обыкновенного сарая, затерянного среди дремучего леса. Трудно было предположить, чтобы здесь мог кто-нибудь жить.

Брат Назарий стоял недалеко от своего жилища и рубил лес.

Изумленный появлением Иакова и его спутников, он, однако, не смутился и бросился к ногам короля, который поспешил его поднять.

— Я удивлен, что нахожу здесь сэра Томаса Станлея, — сказал король.

— Здесь мое последнее жилище на земле, государь, — отвечал отшельник. — Даже приказание вашего величества не заставило бы меня покинуть его. Не могу просить вас зайти ко мне.

— Тем не менее я хочу заглянуть в вашу хижину, — сказал Иаков, бросая взгляд в отворенную дверь.

Соломенный матрац, стул и ведро с водою — вот вся ее обстановка.

На стене висело распятие, а под ним бич, на узлах которого виднелись следы крови.

— Как можете вы жить здесь, сэр Томас, — воскликнул король, с ужасом отступая назад. — Неужели вы живете здесь целый год?

— Зимой и летом, когда земля трескается от жары и когда она покрыта глубоким снегом.

— Я видел вас сегодня утром в церкви в половине третьего утра. Вы аккуратно посещаете все службы?

— Аккуратно, государь.

— Сколько времени посвящаете вы сну?

— Часа два, не больше трех и при том я не всегда позволяю себе лечь на этот тюфяк.

— Неужели вы никогда не чувствуете усталости? — спросил сэр Барклей.

— Если я не чувствовал усталости, служа земному царю, то как мне чувствовать ее, когда я служу Царю Небесному?

— Но уединение и одиночество должно все-таки тяготить вас? — продолжал сэр Джордж.

— Я никогда не бываю один. Я веду разговор со святыми. Они поучают и утешают меня.

— Вы говорите о их писаниях? — спросил Иаков.

— Да, государь, — отвечал отшельник. — Путь, который я выбрал, труден и тернист, но он ведет к вечной жизни, и я буду идти по нему, сколько бы мне ни приходилось страдать.

— Вы умрете смертью праведного и вознесетесь со святыми, — заметил Иаков.

— Да будет так! Что значит несколько дней страдания в сравнении с вечным блаженством!

— Я хотел бы быть так же уверенным в спасении, как вы! — заметил король.

— Государь, вы живете среди искушений, от которых я свободен. Грехи, которые вы могли совершить, могут быть тяжки и велики, но, несомненно, вы загладите их своим раскаянием. Надейтесь и молите Всевышнего!

— Вы удивительно успокоили меня! — воскликнул король. — Я многим обязан вам, сэр Томас. Другие учили меня жить, а вы учите меня умереть. Я воспользуюсь вашим учением.

— Я смелее говорил вам, государь, чем бы следовало, но я имел добрые намерения. Прощайте. Верю, что мы еще встретимся с вами, государь.

— Да, встретимся за гробом, — отвечал Иаков.

С этими словами он сделал знак своим спутникам следовать за ним и направился обратно в монастырь. Во время пути он не говорил ни слова и только ударял себя в грудь, шепча про себя:

— Как я хотел бы походить на этого человека! Как я хотел бы жить в такой же хижине, носить такую же власяницу и спать на таком же тюфяке!

Король оставался в монастыре до следующего утра и присутствовал на всех службах. Рано утром он заметил в церкви отшельника, но уже не говорил с ним больше.