Виктор Поротников - Князь Святослав. «Иду на вы!»

Воинов томила жажда. Полуденное солнце изливало на землю палящий зной. Ветер разогнал облака. Горячий воздух дрожал, искажая предметы и фигуры людей.

Ударом меча в грудь Святослав пробил насквозь хазарского военачальника, который бросился на него с громким воплем. Тот так и умер с открытым ртом и широко распахнутыми глазами, сабля выпала из его безжизненной руки. Когда мертвое тело рухнуло к ногам Святослава, звуки битвы еще звучали у него в ушах.

Однако случился какой-то надлом в происходящем кровопролитии. Хазары опустили оружие. Толкаясь, они скопом побежали в сторону своего стана. Оттуда доносились призывные сигналы труб. С трудом переводя дыхание, Святослав огляделся. Вот стоит, опираясь на секиру, Икмор, весь измазанный кровью. Рядом с ним, слегка пошатываясь, стоит Тревзор. Он потерял шлем, мокрые от пота пряди волос облепили ему лоб и щеки. Тут же другие дружинники, усталые и израненные, с недоумением на лицах.

– Что случилось? – хрипло окликнул Икмор Святослава.

Ему, опытному воину, было странно видеть это отступление хазар, всего за минуту до этого показавших столько доблести и бесстрашия. Вместо ответа Святослав пожал плечами. Он и сам пребывал в недоумении. Похоже, в сражение вмешались божественные силы. Может, грозный Перун в невидимом обличье стал на сторону русичей и поворотил врагов вспять.

Истинная причина отступления хазар была другая. К Иосифу примчался гонец с оглушающим известием: русы ворвались в Итиль! Каган просит Иосифа о помощи! Дворец кагана окружен русами!

Иосифа постигло горькое прозрение. Вот почему Святослав медлил начинать битву, вот она уловка русского князя! В то время как конные отряды русов и печенегов отвлекали на себя главные силы хазар, пешая рать Святослава на ладьях проникла в Итиль. Русы нанесли удар в самое сердце Хазарии!

Бросив стан и множество раненых, хазары спешно ушли к своей столице. Впереди растянувшихся хазарских колонн во главе арсиев мчался царь Иосиф. Не о кагане думал Иосиф, погоняя коня, но о своей семье и богатствах, укрытых в цитадели на острове.

Никогда в жизни Свенельду не везло так, как в этот день. За свою долгую ратную жизнь воевода участвовал в штурмах и осадах не одного десятка городов и крепостей. В основном это были славянские городки да городища лесных племен. Население в таких городках было немногочисленно, и добычи там набиралось немного, в основном скора да съестные припасы. И вдруг войско Свенельда почти без боя захватывает огромнейший город, многолюдный и богатый.

Восточная сторона Итиля покорилась русам без сопротивления, там проживали все больше купцы и ремесленники. Тихо и безлюдно было в западной части Итиля, где жила местная знать. Жители прятались в домах. В цитадель на острове русичам пришлось пробиваться силой, хазарских воинов там было мало, и должного сопротивления они оказать не могли.

Настоящее сражение развернулось у дворца кагана. Четыре тысячи керханов встретили воинов Свенельда градом стрел и дротиков. Это были телохранители кагана, опытные в военном деле. Керханы сражались в пешем строю, поскольку редко покидали Итиль. Русичам удалось взломать главные ворота и ворваться под своды дворца.

Свенельд всюду успевал сам. В нем полнее, чем в любом из ныне здравствующих варягов из окружения Святослава, воплотились все самые слабые и сильные стороны его рода. Он был высокого роста, сухощавый, но крепкий. Носил усы и короткую бороду. Его загорелое лицо с правильными, немного мелкими чертами было исполнено живой решимости, скрытой под маской бесстрастия. Пытливые светло-серые глаза Свенельда часто пребывали в легком полуприщуре. Сдержанность была у него в крови, и велико должно было быть его волнение, чтобы глаза эти раскрылись во всю ширь.

Именно так и случилось, когда Свенельд увидел воочию сначала сокровищницу хазарского царя, а потом несметные богатства во дворце кагана. Старый варяг был потрясен до глубины души! Он бродил, как пьяный, по гулким залам, спотыкаясь о тела перебитых керханов, и что-то бормотал себе под нос. Соратники Свенельда впервые видели его таким.

Это был человек волевой, осторожный, находчивый, наделенный огромным самообладанием. Свенельд не одобрял затеи, если их нельзя было тут же претворить в действие. Он был необыкновенно аккуратен и всякое дело доводил до конца. Свенельд умел прощать лишь те слабости и сочувствовал лишь тем несчастьям, которые знал по собственному опыту. Таким он был в двадцать лет и таковым оставался в шестьдесят с небольшим.