Борис Васильев - Ольга, королева русов. Вещий Олег

— Ты разбираешься в отварах?

— Князь Рюрик обучил меня этому.

— Ах, Рюрик. — Неждана помолчала. — Ты хорошо помнишь все заветы Рюрика, а помнишь ли ты свою мать, сестру?

— Помню. — Он вздохнул. — Они умерли, когда Рюрик повелел перевезти нас в его зимовье.

— От чего?

— Не знаю. Я был еще мальчишкой.

— От колик в животе? — Неждана спросила негромко, опустив голову. — Припомни. Резь в животе, пена на губах, расширенные зрачки. Да?

Сигурд молчал. Лицо его стало суровым, резкие морщинки обозначились у крепко сомкнутого рта.

— Не помню.

Неждана выдернула из пучка сушеных трав четырехлепестковый цветок, протянула Сигурду:

— Тебя учил великий Рюрик. Припомни, как умирает человек, выпив настой песьих вишен.

— Не помню, — угрюмо повторил Сигурд. — И не хочу вспоминать. Ты пришла лечить мою десницу? Лечи.

— Не горячо? — помолчав, тихо спросила Неждана. Он не ответил.

— Вот и славно. — Неждана закатала рукава. — Сейчас придется потерпеть, витязь.

Она опустила руки в бадью и начали растирать его ладонь сильными гибкими пальцами. Сигурд чувствовал их лишь снаружи, с тыльной стороны ладони, и ему были приятны ее прикосновения.

— Ты щекочешь меня, — он улыбнулся.

— Не торопись радоваться.

Пальцы Нежданы перебрались на его сожженную ладонь, нажимы их делались все сильнее, и он вдруг почувствовал точки, в которых ее нажимы отдавались болью.

— Не молчи, — строго произнесла она. — Скажи, если больно.

— Я — воин, Неждана.

— А я — знахарь. Мне нужно знать. Здесь больно?

— Отдает в локоть. Неприятно.

— А пальцы? — Она неожиданно принялась сгибать его пальцы. — Где ты чувствуешь боль?

— Везде, — хмуро признался он.

Закончив растирать искалеченную руку в горячем настое, Неждана велела вынуть ее из бадьи. Вытерла насухо и принялась обрабатывать мазями, время от времени решительно сгибая омертвелые пальцы. Делала она это без предупреждений, чтобы он не напрягал мышцы даже невольно, и тогда боль пронзала Сигурда до плеча: левой рукой он смахивал со лба крупные капли пота.

— Говори, — требовала она. — Ты не должен ждать, когда придет боль.

— О чем?

— О чем хочешь. — Она вновь резко согнула ему пальцы, и Сигурд не удержался от стона. — Как погиб твой отец?

— Не знаю.

— А что рассказывали люди?

— Я вырос среди варягов. Они не любят болтовни.

— И все же он погиб.

— Да. Отряд попал в засаду.

— Никто не спасся?

— Князь Рюрик говорил, что все пали в бою. Отец и тридцать шесть его дружинников.

— Князю Рюрику лучше знать. Ты согласен, витязь?

— Не надо, — тихо произнес Сигурд. — Никогда не пытайся ссорить меня с моим повелителем. Я дал ему великую клятву.

— Для того чтобы ты с честью исполнил ее, я буду приходить каждое утро. Старайся держать руку в тепле. Я сейчас уйду, слуги все уберут, а ты приляг и отдохни.

Неждана помогла ему опустить рукав, завернула ладонь в ласковый куний мех, чуть поклонилась и пошла к дверям.

— Как долго ты будешь возиться с моей десницей, Неждана?

Она остановилась. Ясно посмотрела в глаза и неожиданно улыбнулась.

— Пока ты не убьешь своего шестого медведя, витязь!

Впервые рассмеялась, захлопнула тяжелую дверь, и Сигурд долго прислушивался к мягкому топоту ее легких сапожек.

От Сигурда Неждана направилась прямо в покои Олега. Стража пропускала ее, прикладывая в знак почтительного приветствия левую руку к ножнам мечей, но невидимые гридни спешили впереди по переходам. Она шла беспрепятственно, но Олег уже знал, что она идет к нему.

Когда Неждана вошла в покои конунга, двое оруженосцев помогали Олегу надевать на холщовую нижнюю рубаху легкую кольчугу. Кожаная короткая рубаха и вторая, боевая кольчуга лежали подле.

— Ты говорил, что едешь, как гость, а тебя снаряжают для битвы, — вздохнула она.

— Когда Рюрик просит приехать, никогда не знаешь, что тебя ждет. То ли заздравный кубок, то ли удар в спину.

— Не забудь выпить глоток перед застольем. — Неждана положила перед ним маленький сосуд черного стекла. — Я приготовила самое сильное противоядие.

— Что ты поняла из первых разговоров?

— Сигурд бесхитростен, как ребенок, и надежен, как меч, если меч станет любимым, конунг. Он не способен мстить.

— Да, он дал клятву.

— Но я не давала никаких клятв князю Рюрику.

— Мужчина не знает, чем занимается женщина в его отсутствие. И не должен знать.

— Ты прав, конунг. Мужчины не должны знать, что делают женщины в их отсутствие. — Неждана гибко изогнулась, на миг прижалась щекой к щеке Олега. — Не забудь сделать глоток из этого сосуда перед заздравной чашей Рюрика.