Борис Васильев - Ольга, королева русов. Вещий Олег

– Золото отдашь великому князю, а камни пообещаешь передать ему из рук в руки, когда он подпишет с тобою договор, – строго говорил воевода князю Малу, показывая ему доставленный Гораздом груз. – Скажешь, что это – для него лично. Твоя благодарность.

– Хитер ты, воевода! – усмехнулся Мал.

Тем временем дружинники Свенельда возвратились в стольный град. Киев возликовал, а княжеская дружина взроптала.

– Воины Свенельдовы изоделись, а мы в сермяге ходим! – орали наиболее горластые. – Веди нас, великий князь, за добычей и честью воинской!

Братья– волки, сыновья Годхарда, не орали, но их тихие доходчивые беседы за братиной пива стоили любого крика на площадях и перекрестках.

– Не любит великий князь своей дружины…

– У Свенельдовых дружинников перстни на руках. А уж как жены-то их изукрашены!

– Слабый вождь нам достался, братья.

– Значит, принудить надо, коли слабый! Бушевал Киев…

Великий князь знал и о криках, и о тайных шепотках. Люди Кисана бывали везде, где собиралось больше трех дружинников. Они старательно передавали все, что слышали, Кисану, но первый боярин пересказывал их донесения великому князю осторожно, только в самых общих чертах, не упоминая при этом ни одного имени

– Нужен поход, великий князь – Он повторял эти слова, как припев, после каждого доклада.

Князь и сам понимал, что поход нужен. У него не было иных сил ни против орущего Киева, ни против ворчащих бояр. Он повелел выплатить дружинникам жалованье вперед, еще не объявляя о походе, но это лишь ненадолго притушило тлеющие угли недовольства.

А Кисан неторопливо и вкрадчиво продолжал точить князя Игоря изнутри. Он чувствовал, что еще немного, вот-вот, две-три беседы наедине, и великий князь повелит собирать дружину и вострить мечи. Однако Рюрикович и здесь остался непредсказуемым: вместо похода он повелел передать великой княгине, что навестит ее для доброй беседы.

Весть о желании великого князя навестить супругу и рожденного ею наследника передал Ярыш.

– Распорядись сам, великий князь обидчив, – сказала Ольга. – Ко мне – мою боярыню.

– Сейчас пришлю. – Ярыш подумал, спросил вдруг: – Может быть, мне лучше не попадаться на глаза великому князю?

– Почему?… А, да. Его прощение… – Великая княгиня усмехнулась. – Хорошо, не встречай. Но провожай обязательно со всем почтением.

– Я понял тебя, королева. – Ярыш еще раз поклонился и вышел,

Вошла боярыня. Ольга передала ей сына, усадила в кресло.

– Не вставай перед великим князем.

Проверила запас любимых Игорем маринованных груш и фряжского вина, села напротив боярыни с младенцем Взяла рукоделие, изо всех сил делала вид, что вышивает, но сама прислушивалась, что происходит во дворе

– Помни, ты целиком занята младенцем.

– Да, великая княгиня.

Вскоре раздался шум во дворе, грохот мечей, звон стремян спешившейся княжеской стражи. Затем послышались шаркающие шаги, и боярский сын распахнул дверь.

– Великий князь!

Вошел князь Игорь. Как всегда, хмурый, мятый, желтый, точно только-только поднялся с постели, на которой так и не смог уснуть в очередную ночь.

– Супруг мой! – Ольга склонилась в почтительном поклоне. – Что привело тебя в столь неурочный час?…

– Почему?… – неожиданно воскликнул великий князь.

Поскольку в этот момент он смотрел на боярыню, сидящую в его присутствии с ребенком на руках, Ольга решила, что он возмущен, и спокойно разъяснила:

– Я только что покормила нашего младенца, ему нужен покой.

– Я не о том! – загремел Игорь. – Почему удача улыбается моим врагам и никогда не улыбается мне? Чьи козни творят эту несправедливость? Я докопаюсь, докопаюсь до них!

– Боюсь, что я не очень поняла тебя, супруг мой, – Ольга и впрямь выглядела растерянной, что ей никогда не было свойственно. – Поясни, что ты…

– Ты видела, какой вернулась дружина Свенельда из Дикой Степи? Перстни!… Перстни на пальцах даже у простых дружинников, слыханное ли это дело? А я, я, великий князь, примучиваю радимичей, с которых еле-еле получаю два воза лаптей да бочонок меду!

– У тебя – могучая дружина, мой супруг, и ты не раз громил византийцев, – неторопливо и вразумительно, как ребенку, принялась втолковывать Ольга. – Разве может такими победами похвастаться Свенельд? Он способен сражаться только с кочевыми варварами в степях.

– Но мои советники все время указывают мне на славянские мятежи, – уже значительно тише сказал великий князь. – Я примучиваю славян, а дружина нищает, броня старая, и все ворчат.