Борис Васильев - Ольга, королева русов. Вещий Олег

Сигурд поблагодарил знающего продавца, купил для отвода глаз настой от дурноты и вернулся к ожидавшим его спутникам.

Он хорошо провел день, хотя его неотступно терзала мысль, зачем князю Игорю вдруг понадобился столь похожий на змеиный, но куда быстрее действующий яд. Размышления ни к чему ясному его не привели, и потому он на следующее утро выехал на Иго-реву усадьбу.

– Ты – ясновидящий, боярин Сигурд? – весело спросил князь. – Я как раз собирался за тобою послать.

Сердце Сигурда не по-доброму защемило, но он заставил себя улыбнуться:

– Так что же я мог почувствовать, князь Игорь?

– Так ведь отрок, которого ты мне привел, утром сегодняшним пред богами предстал.

– Как?!

Сигурд разыграл сильное недоумение, хотя и предполагал что-то подобное. Возможно, за отроком следили, возможно, он сам проговорился – князь был большим мастером расспрашивать…

– Похоже, его отравили. Погляди, если хочешь, в сарай его челядь оттащила.

Сигурд прошел в сарай. На щеках мертвого юноши пламенел странный румянец…

– Как это случилось? – спросил он великого князя, вернувшись в палаты.

– Я не обязан тебе отчетом, боярин Сигурд, – заносчиво ответил Игорь.

– Обязан, – жестко подчеркнул Сигурд. – Я дал клятву опекать тебя до твоего совершеннолетия, ты знаешь наши обычаи.

– Не в наших обычаях смотреть, что там пробует челядь из своих склянок.

– Но в обычаях опекунов смотреть, для чего покупает столь сильный яд его подопечный, князь. Тебе посоветовал приобрести его Кисан?

– Так вот зачем к тебе заходил тот любознательный парнишка, – криво усмехнулся князь.

– С какой целью ты повелел принести яд?

– Чтобы иметь возможность избавиться от чересчур любопытных, – резко сказал Игорь. – Я не задерживаю тебя более, боярин.

– Ты вынуждаешь меня обратиться за помощью к великому князю, – столь же резко отозвался Си-гурд– – А на его вопрос тебе придется ответить. Ты помнишь наши обычаи – второй вопрос задает уже палач.

Сигурд возвращался расстроенным и даже встревоженным. За отроком в самом деле следили и убрали сразу же, когда донесли князю, что он заходил к Сигурду посте посещения лавки хазарянина. Но не это расстраивало его сейчас, не прошедшее – будущее. Он поссорился с Игорем, не забывающим о ссорах, как не забывал о них и его отец. Это было куда опаснее гибели несчастного юноши, и Сигурд решил во что бы то ни стало переговорить с князем в более миролюбивом тоне.

– Ты чем-то обеспокоен, муж мой? – ласково спросила Неждана.

– Погиб парнишка, которого я привел к Игорю, – вздохнул Сигурд.

– Как погиб?

– Отравлен. Странный яд, действует очень быстро. И знаешь, что любопытно? У мертвого – румянец на щеках.

Вероятно, Игорь тоже ощущал некоторое неудобство от размолвки меж ними, потому что на следующее утро от него прибыл гонец с приглашением принять участие в охоте. Сигурд очень обрадовался такому мирному, как ему показалось, разрешению неприятного столкновения и к назначенному часу прибыл на усадьбу князя Игоря.

– Я спалл и не проводила его, – горько сокрушалась потом Неждана. – Но кто же мог знать, кто?…

Кто мог знать, что к вечеру к ней приедет сам князь Игорь во главе всей своей охоты? Приедет, спрыгнет с седла и горестно поведает, что ее муж, а его опекун и старший боярин пропал на охоте. Пропал – и все. Игорь не смог или не пожелал ответить ни на один из ее вопросов.

Неждана была приемной дочерью конунга русов, считала князя Олега отцом, вышла по горячей любви за одного из лучших воинов, а потому не проронила ни слезинки и не потеряла головы от горя. Еще не успела осесть пыль за копытами коня князя Игоря, как она распорядилась тотчас же, без малейшего промедления взять челядь и ценности и перебраться в княжескую загородную усадьбу, где под надежной охраной жили маленькая Ольга, пожилая Альвена и множество мамок, нянек и кормилиц.

То ли от внезапной трагедии, то ли от хлопот с переездом в великокняжескую усадьбу Неждана родила чуть раньше срока. Но родила – мальчика, о котором ее приемный отец мечтал больше, чем они с пропавшим без вести Сигурдом. Игорь прислал, на рождение подарки, но сам с поздравлениями не приехал. И Киев замер, расколотый на два лагеря, ощетиненно сидящих каждый на своей усадьбе.

Вскоре вернулся Олег из Хазарского похода. Молча выслушал Неждану, еле сдерживающую рыдания, тихо порадовался новорожденному и тут же вызвал Перемысла. Весьма постаревшего, но еще не утратившего ясности в голове.