Сергей Алексеев - Крамола. Книга 1

Пергаменщикова он вспоминал чуть ли не каждый день. Андрей подозревал, что Рыжов еще потому рвется в бой, что хочет разыскать бывшего ссыльного и лично его казнить. При одном упоминании о нем Анисим багровел так, что кожа на лице сливалась с бородой, сжимал кулаки и выдавливал из себя всего лишь два слова, будто только что вынутых из горна:

— Казнить буду.

Андрей вернулся в отряд, и все началось сначала.

В ту же голодную и холодную зиму Андрей часто, словно сон, вспоминал призрачные Леса. Он боялся много думать о них, поскольку воспоминания эти походили на сумасшествие либо больной бред. Разумом он верил, что не был ни в каких Лесах, все это привиделось ему во время болезни, но в его кармане лежал кленовый лист. Андрей боялся даже доставать его, лишь щупал сквозь ткань одежды, проверяя, на месте ли он, и каждый раз, прикасаясь к карману, вспоминал приветствие — Мир и Любовь! Вспоминал девушку со светлыми распущенными волосами, и душа наполнялась какой-то печальной радостью.

Андрей знал, что клен не растет в сибирской тайге, тогда как же попал к нему этот лист? И если Леса — плод воображения, то где же он был?!

Он осторожно расспрашивал партизан о Лесах, многие о них слышали, однако имели в виду не сами Леса, а грамотки, которые будто бы разносил по деревням Прокопий-дурачок. Одни предполагали, что все это — выдумки самого Прокопия, другие кивали на раскольников, которые якобы кочуют от скита к скиту по всему краю в поисках заветного Беловодья — последнего осколка земного рая…

Той же зимой в отряде появился Лобытов.

Он пришел с двумя молодыми парнями; все трое были тепло одеты, вооружены, имели запас продуктов, хорошие лыжи, и с первого же взгляда стало понятно, что эти люди не просто прибились к отряду, как прибивались другие, а пришли специально и знали, к кому идут. Они сказали, что ищут партизан, и Рыжов, порадовавшись, что парни явились без семей, оставил их в отряде. Но поздно вечером в избушку ворвался Дося, потряс кулаками:

— Ты кого пригрел, Анисим?! Мать твою!.. Я ж признал одного!

— Что такое? — насторожился Рыжов.

— А помнишь, продразверстка была? Еще при красных?

— Ну?

— Дак один из них хлеб из мужиков вытрясал! Вота! — Дося повращал глазами. — Глядеть надо, раз командир! Он мне наганом в морду тыкал! А ты в отряд его!..

— Давай их сюда! — приказал Рыжов. — Поглядим.

Дося, а с ним еще человек десять свободненских притащили парней, уже связанных и обезоруженных, поставили перед командиром. Дося поднес кулак к лицу одного из них, интеллигентного вида, сплющил ему нос.

— Вота тебе! Вота! Нагана нету, а то бы и я тыкнул!

Анисим отослал партизан, закрьр дверь на засов, потом развязал руки парням.

— Мы думали, у тебя, Рыжов, партизанский отряд, — недовольно сказал Лобытов. — А у тебя банда.

— Ты полегше, паренек, — заметил Анисим и пристукнул ребром ладони по столешнице. — Кто такой, чтоб судить: отряд или банда? Кто такой?

— Мы из Центросибири… Я — Лобытов. Ищем партизанские отряды, чтобы объединять и направлять действия.

— Ишь ты, правильщик, — огрызнулся Рыжов. — А чего ж тогда втихомолку пришли?

— Посмотреть хотели, — подал голос интеллигент. — Настроение и прочее…

— А ты помалкивай пока! — отрезал Анисим. — С тебя спрос особый. Дак чего дальше? Ну, пришли, поглядели, чего?

— Ничего, — просто сказал Лобытов. — Оставим вам нашего представителя товарища Коркина. — Он показал на интеллигента. — А сами пойдем дальше.

— А зачем? — набычился Рыжов. — Хлеб вытрясать? Так нету хлеба! Сами голодные сидим! Он подобрал, — Анисим ткнул пальцем в Коркина. — Потом Колчак недоимки стребовал! Шиш у нас!

— Успокойся, товарищ Рыжов… — миролюбиво сказал Лобытов, однако Анисим прервал его, ахнув кулаком по столу:

— Командовать?! Мной командовать?!

— Никто тобой командовать не будет! — потерял наконец выдержку Лобытов. — Командуй сам сколько влезет! Говорю тебе — товарищ Коркин будет за представителя. Для связи с общим руководством партизанского движения Сибири!

Рыжов молча поворошил могучую бороду, соображая что к чему, потом показал на Андрея:

— Вон у меня есть! Начальник штаба!

— Это еще лучше, — успокаиваясь, сказал Лобытов. — Вместе будут работать.

Анисим на мгновение расслабился. Подумал с минуту. Затем вдруг выбросил руку в сторону Коркина, потряс пальцем:

— Этого? Этого мне не надо! И даром не возьму!

— Пойми, Анисим Петрович, выбирать не приходится, — попытался образумить его Лобытов. — Каждый человек на счету.