Сергей Алексеев - Возвращение Каина (Сердцевина)

Они весь день мотались по городу с надеждой обменять золотые десятки на деревянные рубли. Находилось много желающих, и все давали полцены, считая, видимо, молодую пару людьми несведущими и неискушенными. А им же в самом начале удалось узнать настоящую цену монетам — в Москве давали по сто тысяч за штуку. И когда перекупщики стали набавлять, Кирилл уже был согласен отдать, однако Аннушка решила однозначно:

— Едем в Москву!

Ко всему прочему, она почувствовала опасность: будто за ними начал таскаться какой-то тип со складным зонтиком. Кирилл же с утра специально обрядился в камуфляж — зелено-пятнистую форму, которая придавала ему вид бывалого, тертого десантника. Танкистам такая форма не полагалась, но кто разберет, кому какая форма сейчас полагается. Что по уставу, а что нет?

И в электричке Аннушке все чудилось, что за ними следят, и они дважды переходили в другой вагон. Наверное, человеку, имеющему в кармане золото, всегда кажется погоня, тайное преследование и прочие страсти. В третий раз переходить Кирилл отказался и дурачась изобразил дегенеративно-циничную рожу убийцы. Это так развеселило Аннушку, что она забыла о слежке: в женихе пропадал актер! И так до самой Москвы Кирилл корчил рожи, если кто-то новый входил в вагон либо начинал пялиться на лейтенанта с девушкой: камуфляж не скрывал его, а, наоборот, притягивал внимание. Всякий раз Аннушка закатывалась от смеха, уткнувшись ему в плечо; он же стоически выдерживал и кривился еще, будто от неудовольствия.

Таким образом он защищал не золото, а ее, Аннушку, свою невесту, ибо ему-то чудилось, что все мужчины не сводят с нее глаз…

В Москву они добрались вечером, и на вокзале Кирилл предложил поехать на ночлег к своему однокурснику: ему очень хотелось показать Аннушку — вот бы челюсть отпала! «Где ты нашел ее?!» — «Места надо знать! Такие в столицах не живут!» Аннушка же решительно повлекла его за собой в метро. Ориентировалась она словно москвичка — пересели, где нужно, и вышли точно, куда хотели — на Кутузовский проспект. Там, в подъезде огромного сталинского дома, она предупредила:

— Только ничему не удивляйся.

— Авантюра продолжается!

Аннушка позвонила в какую-то квартиру. Дверь открыла моложавая, красивая женщина и сказала просто, словно они выходили на улицу погулять:

— Входи, Аня…

— Это — мой жених! — объявила Аннушка. — Кирилл Ерашов.

— Честь имею! — козырнул Кирилл.

— А это — моя мама, — представила Аннушка. — То есть твоя будущая теща!

— Очень приятно! — сказал Кирилл и скорчил физиономию убийцы. Но юмор тещей не был понят. Она поджала губки и пошла по коридору.

— Проходите…

— Мама, мы к тебе с ночевкой, — объявила Аннушка.

— Хорошо, — на ходу обронила она. — Баранова не будет дома…

— Кто такой Баранов? — шепотом спросил Кирилл.

— Мамин муж, — так же ответила Аннушка и уже громко добавила: — У нас свадьба ровно через месяц.

— Как жаль, — без сожаления проронила теща. — Мы уже будем в Ялте. Очень жаль.

Она усадила гостей на просторной кухне и принялась готовить кофе. Кухня, вернее, стены ее пестрели от множества разнообразной металлической посуды, кухонных агрегатов, коробок и банок. Обстановка при этом выглядела аккуратной и очень современной. И сама хозяйка, наряженная модно и со вкусом, удачно вписывалась в эту атмосферу, словно в рекламном ролике.

— Жаль, жаль, — еще раз повторила теща, дожидаясь, когда вскипит кофе. — У нас билеты…

«А мне совсем не жаль, — вдруг подумал Кирилл. — Ну и езжайте в свою Ялту!»

— Мы познакомились с Кириллом на улице, — призналась Аннушка. — Но это судьба, мама. Это счастливая встреча!

— Я рада, — сказала теща и разлила кофе по маленьким чашечкам. — Очень рада.

Кирилл неожиданно для себя увидел, что эта женщина невероятно уставшая. И хотя она двигалась свободно, но, кажется, в самом деле валится с ног: утомленность и тяжесть проступали в глазах, в сказанных словах и движениях.

— Представляешь, мама, Кирилл — из рода Ерашовых, — сообщила Аннушка. — Помнишь, я тебе рассказывала?.. И вот, встретила Кирилла…

— Кто это — Ерашовы? — меланхолично спросила теща. — Не помню…

— Мама, ну я же говорила тебе о могиле Варвары Николаевны Ерашовой, помнишь?

— О могиле?!

— Да!

Теща делала вид, что вспоминает, а возможно, и в самом деле вспоминала, да из-за усталости казалась рассеянной и забывчивой. Аннушке стало неловко, и она перевела разговор на другое: