Юсуф Зейдан - Азазель

Несколько раз мне снился очень странный сон, в котором моя мать пыталась выбраться из морской пучины, а я стоял на берегу совсем голый и со страхом наблюдал за ней. Она звала меня именем, которое придумала Октавия и о котором было известно лишь нам двоим: Феодорит Посейдонеус! Внезапно призывы матери превращались в крики о помощи, отдающие эхом во всей вселенной, и я просыпался в холодном поту, без сил и остаток ночи проводил в слезах.

Я дважды обращался к настоятелю с просьбой рассказать о таинственном «замке», который не выходил у меня из головы. Первый раз настоятель отделался молчанием, а вот второй…

Как-то поутру мы сидели у библиотеки и солнце взошло над нашими головами, поднявшись аккурат из-за этого здания. Я сказал настоятелю, что, если он не хочет отвечать, я больше никогда не буду надоедать ему этим вопросом. Он молчал, опустив голову, словно что-то под ногами привлекло его внимание. Стояло лето, и утро было замечательным. Я ждал. Наконец, глубоко вздохнув, настоятель заговорил. Он поведал, что в стародавние времена на месте нынешнего монастыря находилось святилище бога урожая и скота и богини полей. В старину люди верили, что они встретились и совокупились на вершине этого холма. В течение сотен лет люди со всех концов приходили сюда на поклонение. Слава этого места росла и росла, — и однажды оно превратилось в одно из главных святилищ древности. Во времена Соломона евреи возжелали построить на этом месте храм и тайно послали воинов, чтобы разрушить находившееся здесь капище, но сооружение оказалось неприступно. К тому же на них ополчились жившие здесь жрецы и пришедшие на поклонение паломники. Говорят, что все еврейское войско сгинуло при загадочных обстоятельствах. Соломон разгневался и отправил на разрушение языческой божницы свой отряд, но и те не смогли ничего сделать, потому что убоялись разбудить таящиеся под капищем тайные магические силы. Кроме того, местные жрецы соорудили какой-то амулет, покрытый таинственными письменами, смысл которых никто не сумел разобрать… Так и оставалось это капище нетронутым вплоть до пришествия Господа Мессии. Со временем оно стало разрушаться и превратилось в логово Азазеля и его отродья — чертей и бесов, которые поселились в нем со своими прислужниками из людского племени, поклонявшимися дьяволу. А когда, как свидетельствует Писание, Азазель изнемог от собственных козней, которые он строил Христу, и восторжествовало слово Господне, произошло страшное землетрясение, окончательно разрушившее эту божницу. От нее остались лишь разбросанные повсюду камни и обломки колонн… Потом в этих краях появились первые отцы Церкви, проповедующие Слово Божье. Но они были убиты римлянами, и ученики похоронили их в восточном углу храма. А после распространения христианства к месту их погребения стали стекаться паломники. Из опасения, что ненавидящие последователей Христа язычники могут осквернить могилы святых отцов-мучеников и возродить здесь свое древнее капище, люди Креста и воздвигли это здание прямо над гробницами святых отцов. Его выходящие на монастырский двор стены невозможно ничем пробить, потому что они сложены в несколько рядов из прочных камней. А с четвертой стороны оно представляет собой естественную твердыню, так как возвышается над крутым обрывом.

— Когда мне было пятнадцать лет, — произнес настоятель, — мы прятались там от разбойников. Целых пять дней, а не месяц, как здесь болтают. Многие едва не погибли от голода и жажды! Устав долбить стену, разбойники в злобе покинули это место. Они не знали, что внутри «замка» нет ничего, чем можно было бы поживиться… — Немного помолчав, настоятель продолжил: — То, что рассказывают о хранящихся здесь гвоздях, которыми якобы было прибито тело Христа, и о том, что они будто бы светятся по ночам, — неправда… Это, Гипа, пожалуй, все, что я могу рассказать тебе об этом здании, и отныне больше не донимай меня вопросами о нем.

Рассказ настоятеля совершенно смутил меня и спутал мысли. Из сказанного им я понял далеко не все. Слова настоятеля звучали так, словно он читал заученный наизусть текст, а лицо не выражало никаких эмоций.

— Но, отец мой, — не удержался я, — когда я прикладывал ухо к стене, то слышал доносившиеся из «замка» приглушенные голоса. Так было несколько раз!

— Гипа, эти голоса звучали в тебе самом, а не в здании. Там внутри, кроме жирных мышей или змей и насекомых, ничего нет, оно уже годами стоит закрытым.