Юсуф Зейдан - Азазель

Как я и надеялся, мое путешествие с караваном оказалось бестревожным. Мы миновали большой окруженный садами город Дамаск, расположенный под высокой горой, и двинулись дальше на север. Гористую местность сменила обширная равнина, протянувшаяся вплоть до самого Алеппо с разбросанными вокруг него деревнями.

Мы прибыли в Алеппо спустя две недели. Солнце уже клонилось к закату, так что рассмотреть город оказалось возможным только с наступлением следующего дня. Алеппо — замечательный город, в котором проживает много арабов, сирийцев и греков. Некоторые семьи переселились сюда очень давно, бежав из Пальмиры, разрушенной и разграбленной полтора века назад, поэтому на всем городе и его жителях — неизгладимый отпечаток чего-то арабского.

Самое удивительное в Алеппо — отсутствие городских стен. Дома разбросаны вокруг низких холмов, в центре которых возвышается один огромный холм. На его вершине сохранились руины древней цитадели с полуразрушенными воротами и по-прежнему высокими стенами. Судя по всему, в предыдущие века город обладал большим влиянием, но со временем слава его померкла, а основное население стали составлять купцы и торговцы.

Ночь я провел в странноприимном доме алеппской епархии, а ранним утром епархиальный служка вызвался проводить меня в монастырь. Увидев, сколько поклажи он навьючивает на двух ослов, я удивился. Но служка объяснил, что должен доставить кое-какую провизию в маленькие монастыри, рассыпанные вдоль дороги, ведущей из Алеппо в Антиохию. У меня с собой было много книг, из Иерусалима я их вез на верблюде, а сейчас нагрузил ими двух несчастных мулов, на которых мы и поехали.

Расстояние между Алеппо и монастырем было небольшим, не более полудня пути. Дорога проходила через зеленые засеянные поля и желтые песчаные холмы, сменяющие друг друга. Едва выехав из Алеппо, мой попутчик указал на один из холмов и сказал, что за ним находится городское кладбище. Там похоронены его мать и отец, и каждую неделю он приходит на их могилы, чтобы вспомнить времена, которые уже никогда не вернутся. Я поинтересовался, не хочет ли он посетить их сейчас, и служка, немного замявшись, ответил, что ему неудобно отнимать у меня время, но он был бы не против заехать на кладбище, потому что как только проводит меня в монастырь, сразу направится в Антиохию — навестить свою замужнюю сестру, у которой пробудет целый месяц. Мне ничего не оставалось, как свернуть к кладбищу и прождать там около получаса, пока он читал молитвы.

У живущих в этих краях странный обычай погребать умерших: они не хоронят их в земле и не возводят над ними склепы, как это делаем мы в Египте. Они кладут покойников в высеченные на склонах холмов длинные ниши, вроде полок, располагающиеся друг над другом, после чего замазывают входные отверстия вязким земляным раствором и изображают на этих нишах кресты.

Пока мой спутник читал молитвы, я задумался об умерших, которых знал… Где могила отца? Похоронен ли он вообще? Быть может, жрецы, убедившись, что убийцы ушли, бросили его бренные останки в Нил, где их съели крокодилы… А тело Октавии александрийцы, наверное, бросили в море на корм рыбам или закопали на одном из заброшенных кладбищ в царском квартале. Гипатию, естественно, не хоронили — от нее просто ничего не осталось для погребения. И земляным червям не довелось отведать ее мертвой плоти — она истлела, как сожженное дерево, превратившись в угли. Угли занимаются пламенем, а мертвые тела, положенные в землю, становятся добычей червей. Так, может, и правильно, что Гипатия сгорела и ее благоуханное тело не стало пищей для червей? Откуда берутся эти могильные черви? Великие врачи древности в своих трудах ничего не говорили о существовании червей в живых людях. Так откуда же они берутся потом? Они что, скрыты в нас и не видны, пока мы не умрем? Или они прячутся в финиковых плодах и в старом сыре, а потом попадают в нас, дожидаются смерти и разложения тела и живут за счет смерти, а затем умирают сами? Говорят, эти черви не питаются мощами святых и мучеников. Не чудо ли это? Или чудо творят сами черви, умеющие различать тела святых и не святых? Не думаю, иначе в моей стране не хоронили бы мумии в саркофагах. С помощью чего — колдовства или науки — древние египтяне уберегали умерших так, что они были недоступны червям? А может, их тела были тоже священными?..

— Пожалуйста, отец мой… Да благословит тебя Господь.

Голос служки вывел меня из раздумий, и, устроившись на спинах мулов, мы продолжили путь. И вновь меня стали одолевать вопросы, на которые не было ответа. «Когда-нибудь я умру и буду похоронен. Станет ли моей могилой ниша в стене, вроде той, у которой молился мой спутник, прося милости для матери и отца, уже превратившихся в прах? Но кто тогда осмелится прийти ко мне просить милости для меня, покойного, у которого нет ни рода, ни племени! А может, я стану пищей для этих белых червей, которые будут пожирать меня своими беззубыми пастями? А вдруг они уже это делают, но я пока не чувствую?» Я вдруг ощутил жалость к самому себе, вспомнив, как в первый раз увидел этих червей. Это случилось в детстве, когда я наткнулся на мертвую утку, валявшуюся между камней, — внутри ее копошились черви. Но если мы копнем землю, то обнаружим червей и там! Не значит ли это, что земля тоже мертва и черви едят ее изнутри, а мы не догадываемся об этом? И наш мир рушится и проваливается в небытие, а мы даже не замечаем?!