Зия Самади - Избранное. Том 1

Отель «Гоцзифаньдянь» находился в центре Шанхая и превосходил другие гостиницы своим великолепием, поэтому заезжие толстосумы — торговцы и промышленники, посредники-профессионалы, сынки богачей и прочие прожигатели жизни — предпочитали останавливаться именно здесь. В номерах двадцати одного этажа к их услугам всегда были и вкусная еда, и всевозможные напитки, и веселая музыка, и манящие улыбки платных красавиц… Здесь можно и развлечься, и спокойно побеседовать, не опасаясь посторонних ушей.

Трехкомнатный номер на двенадцатом этаже занимал один из богатейших людей города Кульджи — Юнусбай. Жил он здесь не больше месяца, но и за это время успел прославиться, правда, не как торговец, а как кутила и распутник. От других приехавших сюда уйгурских баев он отличался щедростью, а потому шанхайские дельцы и продажные красавицы сразу же заприметили его. Вот и сегодня он откупил на целые сутки роскошнейший ресторан на четырнадцатом этаже. «Такой банкет закачу, — восторженно размышлял Юнусбай, просматривая список приглашенных, — что те, кто увидит, закусят губы, а кто услышит, развесят уши…»

Дверь тихонько приотворилась, в нее просунулась сначала чисто выбритая голова, а потом и ее обладатель Чжан — управляющий (чжужэнь) отеля, маленький толстенький человечек.

— Возможно, я помешал сладким мечтам Ю-шангуна… хи-хи-хи! — подобострастно засмеялся человечек. Ему, как и многим китайцам, трудно было выговорить имя «Юнус», поэтому он сократил его до «Ю», добавив уважительное «шангун»— господин.

— Входите, входите, пожалуйста, садитесь. Как идут паши дела?

— О, что же вы спрашиваете, шангун? Весь Шанхай взбудоражен…

— Ну и скажете, господин Чжан, — не поверил Юнус, усаживая управляющего и угощая сигарой.

— Вы сомневаетесь? Звонок за звонком… Да что говорить — совсем лишился покоя: едва трубку поднимешь, спрашивают — кто это так сорит деньгами? Откуда он? Что за бай? Правда ли, что он откупил ресторан? А кто сомневался, даже приходили взглянуть на столы… хи-хи! Были и такие — хотели увидеть вас, — но я не пустил. «Нет, господа, — заявил я им, — это не жалкий купчишка, проживающий в грязном караван-сарае, это известный Ю-шангун». Хе-хе-хе…

Управляющий помолчал, потер ладонью голову, блестевшую, как желтая тыква, смазанная маслом, и, вытянув губы, проговорил, почти в самое ухо Юнусу:

— Вы посыпали солью сердечные раны лучших шанхайских красавиц, шангун. Они грезят о вас, взгляните-ка вот на этих… — Он протянул Юнусу пачку пяньцза — узких, длинных визитных карточек с красиво выполненными изображениями девушек.

Юнус быстро разложил карточки на столе, принялся самозабвенно рассматривать.

«Кажется, попал — в точку. Теперь-то уж удастся попользоваться денежками этого чаньту», [1] Чаньту — буквально — чалмоносец — распространенное среди китайцев презрительное название мусульман, главным образом уйгуров. (Здесь и далее примечания переводчика.) — ликовал в душе китаец.

— Спасибо, дорогой Чжан. Труд ваш будет вознагражден, — растроганно сказал Юнус и, наполнив хрустальные бокалы французским шампанским, предложил: — Прошу вас.

— Знал бы, что будет такой успех, удвоил бы ресторанные цены, — проговорил Чжан, поднимая бокал. — Ну что ж, вам повезло…

— Умерьте свой аппетит, господин управляющий. Ведь ежедневная выручка ресторана не превышает шестисот cap, а я уплатил вам восемьсот. Приглашено-то всего лишь двадцать четыре человека.

— Хе-хе-хе… Вы и считать умеете. Впервые встречаю такого среди виуров [2] Виур — китайское произношение слова «уйгур». .

— Хватит, не поднимайте меня на ходули, я могу упасть…

— Говорите что угодно, уважаемый Ю-шангун, но если вы меня как следует не порадуете, бог вас накажет!

— Успокойтесь, Чжан, уйгуры умеют платить за услуги.

— Я ваш преданный слуга, господин, верьте мне. — Китаец прижал к груди руки и склонил голову, думая про себя: «Глупец! За каждый мой шаг платишь серебром… Будешь платить еще и золотом! Уж если ухватил тебя, не выпущу, пока не вытрясу…»