Виктор Дьяков - Дорога в никуда. Часть третья. Мы вернёмся

Харбинское отделение Русско-Азиатского банка, занимавшееся в основном обслуживанием финансовой деятельности КВЖД, считалось надежным, ведь дорога всегда была довольно высокорентабельной и приносила немалый доход. Правда, когда в 1920 году китайское правительство объявило о прекращении полномочий всех институтов бывшей Российской Империи в Китае и передаче всех концессий вновь созданному Особому бюро по русским делам... В общем, до 21 года банк переживал не лучшие времена в основном потому, что лихорадило КВЖД: белогвардейцы, интервенты ездили по дороге ничего не платя, или платя обесценившимися деньгами, наровили бесплатно пропихнуть свои грузы и многие частные компании. Дошло до того, что нечем стало платить зарплату рабочим и служащим дороги. В феврале 1921 года управляющим дороги назначили инженер-путейца Остроумова... и порядок был наведен. Уже в том же 21-м году дорога дала два миллиона чистой прибыли, в 23-м - семь миллионов. Вместе с дорогой "ожил" и Русско-Азиатский банк. Но вот поползли слухи о передаче дороги большевикам... Не могло быть ни малейшего сомнения, что это вновь угрожает акциям банка, так как большевики наверняка откажутся от его услуг. На семейном совете Полина с Иваном решили полностью прекратить тратить оставшееся у них на руках золото и как можно больше использовать деньги, доставшиеся им в качестве наследства. Но банк, конечно, тоже отслеживал обстановку и принял ряд контрмер, существенно ограничив выдачу наличных денег. Тем не менее, за зиму и весну 1924 года Решетниковы, благодаря опять-таки содействию Дуганова, сумели снять еще денег со своего счета и на них вновь обновили свои гардеробы, накупили некоторое количество драгоценностей, благо ювелирных магазинов и мастерских в городе имелось предостаточно.

Слухи стали реальностью 31 мая. СССР и Китай подписали соглашение о совместном владении КВЖД. Причем советская сторона наследовала все движимое и недвижимое имущество дороги, принадлежавшее царскому правительству. Естественно, правление Русско-Азиатского банка заявило протест, его поддержали западные страны и США. Но эти протесты не произвели впечатления на договаривающиеся стороны. В Харбине и на всей линии КВЖД среди русских произошел раскол. Если рядовые сотрудники дороги, жившие здесь с дореволюционного времени и часть торгово-промышленных кругов из "сторожилов", не переживших ужасов Гражданской войны, отнеслись к соглашению достаточно спокойно... То, конечно, беженцы, бывшие чины белой армии, на собственной шкуре познавшие, что такое большевики... они заволновались, забеспокоились. Кто-то начал готовиться к срочному отъезду, еще более упали в цене бумажные царские, керенские и прочие "белогвардейские" деньги. Но то, что теперь придется выбирать гражданство - это обстоятельство заставило заволноваться буквально всех. Принимать советское побаивались даже многие рабочие, принимать китайское - для русских, привыкших считать Россию великой державой, а Китай нечто вроде немощного колосса... для многих это было постыдно. Для русских белых в таких условиях предпочтительной стала дальнейшая эмиграция в Европу и Америку. Полина и Иван обо всем этом пока вообще старались не думать, для них единственной страной, гражданами которой они хотели быть, являлась Россия. Ни СССР, ни какая другая страна их не прельщали. И таких среди харбинских русских насчитывалось немало. Потому, не сомневаясь, что СССР долго не просуществует, русские харбинцы в основном стремились получать так называемые "нансеновские" паспорта, введенные Лигой наций для беженцев и лиц без гражданства. Такие же паспорта выправили себе и супруги Решетниковы.

Город бурлил. Наиболее непримиримые враги советской власти требовали занять русское консульство, управление дорогой и не пускать туда большевиков. Иван тоже было увлекся модной антисоветской фразеологией и даже один раз ходил на демонстрацию протеста... Но Полина сумела проявить на этот раз непреклонную волю, вплоть до самого верного средства действующего безотказно - слез. Она убедила мужа: нам некогда заниматься пустяками в тот момент, когда вполне может лопнуть Русско-Азиатский банк, надо спешить, стремиться как можно больше снять денег, превратить их в товары, драгоценности, в недвижимость. Этим они и занимались... вплоть до 3-го октября 1924 года.

В этот день состоялась церемония начала совместного советско-китайского управления дорогой. Большевики, конечно, надеялись, что с приходом Советов на КВЖД должен был исчезнуть последний островок дореволюционной российской жизни, чудом сохранившейся в Харбине и полосе отчуждения дороги. Одна из статей советско-китайского соглашения называлась: "О ликвидации белогвардейских вооруженных отрядов на территории Китая". Но это "пожелание" так и осталось на бумаге. Решающее значение имело не нежелании китайских властей разоружать белогвардейцев, а их... слабость. Китай стоял на пороге собственной гражданской войны, провинциальные правители почти не подчинялись центру, Пекину. К тому же один из таких местных царьков, правитель Маньчжурии, рассчитывал в случае необходимости использовать имеющих большой боевой опыт русских белых в своих целях при возникновении внутренних вооруженных конфликтов.