Алексей Соловьев - Обет мести. Ратник Михаила Святого

«Негоже совсем необоруженному-то идти. Под градом перепрячу. Потом можно будет и продать, коль нужда в серебре появится».

Иван сунул кинжал в мешок. Достиг Тьмы, убедился, что пойма пустынна. Опушками крадучись вышел к ближайшему броду. До стольного города было верст десять густых лесов, но даже возможная ночёвка у костра Ивана не пугала. Своего зелёного кормильца и друга молодой охотник не боялся.

Посол великого хана Золотой Орды Тохты при дворе великого князя Владимирского, коим в описываемый период истории являлся Михаил Тверской, неторопливо подъехал в сопровождении многочисленной охраны к княжеским теремам. Неспешно слез с коня и с чувством собственного достоинства и власти прошествовал мимо молчаливо стоящих дружинников, даже не взглянув на них. Впрочем, Михаил уже был уведомлен о визите и велел без промедления допустить к себе ордынцев. Сейчас он находился в большой зале в окружении нескольких приближенных бояр и негромко беседовал с одним из них.

С сорокалетним Менгу-ханом в целом у Михаила были вполне дружеские отношения (если вообще можно было говорить о дружбе между завоевателями и завоеванными в тот переломный для Руси период). С одной стороны, Менгу был «прикормлен» великим князем, с другой — он прекрасно знал о том, что сам Тохта в первую очередь заботился о мире и спокойствии на территории своего самого крупного данника и невольного союзника в борьбе с Ногаем и прочими непокорными ханской воле соседями. Поэтому всячески помогал русичу в его отношениях с иными славянскими князьями.

После официальных фраз приветствия и вопросов о здоровье Менгу перешел к цели своего визита:

— Князь! Скажи, тебе есть в чем упрекнуть моих нукеров? Может быть, они обидели кого из русичей или пограбили какую деревню?

— Нет, — чуть прищурился слегка удивленный Михаил.

— Тогда почему твои подданные не отвечают тем же?

Узкие глаза пытливо сузились. Взгляд стал жестким и холодным, еще более дополняющим только что сказанное. Опытный политик Менгу чутко реагировал на игру лицевых мышц собеседника. Ведь они подчас могли поведать больше, чем слова.

— Что ты имеешь в виду, Менгу? — вспыхнул великий князь. — Какой подлец осмелился поднять руку на моих гостей? Посол и его люди священны, ты это знаешь! Любого ждет меч, будь это даже мой сокольничий или стремянной!!

При этих словах молодой стремянной улыбнулся, а княжий сокольничий Романец напрягся, изучающе глянув на господина. Но этого никто не заметил.

— Речь не обо мне. Сегодня утром наш общий гость Амылей-хан вместе с братьями и несколькими нукерами отправился вверх по Волге поохотиться на птицу. И на небольшой реке, что впадает неподалеку… напомни?!

Последнее слово относилось к одному из спутников посла. Тот подсказал.

— Да-да, Тьме! Какие странные названия у вас, русичей. На этой реке какой-то дерзкий осмелился напасть на них и застрелил одного нукера, утащив в лес второго. Амылей хотел немедленно поднять свою сотню и покарать наглеца, а также весь его род, но я пока запретил ему. Будет лучше, если это сделаешь ты!

В последних словах хана зазвучал металл, и это уловили все присутствующие.

Михаил помолчал. Затем, словно не веря хану, уточнил:

— Ты хочешь сказать, что какой-то смерд напал на десяток-другой воинов на открытом месте, сделал то, что ты сказал, и смог безнаказанно убежать?

— Он ранен. Но ушел. Амылей не решился далеко углубиться в лес, там вполне могла быть большая засада. Одиночка не мог быть так дерзок…

По зале пробежал ропот, в котором явственно слышалось восхищение неизвестным удальцом. Уловив это, Менгу бешено ощерился:

— Так я жду ответа, князь!! Пошлешь ли ты своих людей или я могу отправлять Амылея одного?!

Михаил оглянулся по сторонам. Шепот его приближенных моментально стих.

— А как Амылей узнает, кто прав, а кто виноват? Или он собирается вынуть меч? На Тьме с десяток деревень, он что, всех мужиков в них извести хочет?

Теперь и княжий тембр не отличался особой нежностью.

Менгу усмехнулся:

— Не волнуйся, князь. Амылей — опытный охотник. Он сможет найти именно ту дичь, которая ему нужна. Обещаю!

Две пары глаз на короткий миг встретились. Михаил отвел взор первым.

— Андрей! — обратился он к боярину Кобыле. — Дай десяток своих. Проверенных! Пусть едут с Амылеем. Тот пускай тоже много своих не берет. Кого найдете — на суд! Невинных не зорить!

И, заметив зарождающийся вопрос на устах хана, опередил его: