Виктор Поротников - Битва на Калке

— Настиг, — коротко ответил Михаил и, взяв из рук отрока кубок с квасом, принялся жадно пить.

— Чем же закончилась сеча? — поинтересовался находившийся тут же дубровицкий князь.

— Посекли галичане мунгалов, — ответил Михаил и устало опустился на скамью. Его плащ был покрыт большими пятнами засохшей крови.

— Задело тебя в сече, брат? — участливо промолвил Александр Глебович и указал на кровавые пятна.

Михаил сбросил с плеч корзно.

— Это не моя кровь, — сказал он. — Коня подо мной убили в битве. Насилу ногу из-под убитого коня вытащил. Кабы не гридни мои, изрубили бы меня татары. Заглянул я ныне смерти в глаза!

— Много ли было мунгалов? — опять спросил Мстислав Романович.

— Немного, — ответил Михаил. И угрюмо добавил: — Ох и лютые они в сече, эти мунгалы!

— Где же Мстислав Удатный? Почто он сюда не подошел? — недоумевал Мстислав Романович.

— Не ведаю, брат. И ведать не хочу! — огрызнулся Михаил. — В раздоре я с ним.

Мстислав Романович досадливо всплеснул руками:

— В чем же причина, брат?

— Не по совести поступает Мстислав Удатный, — сказал Михаил. — О своих галичанах радеет, а на прочих русичей ему наплевать! Захватили мы у татар полсотни добрых коней, я попросил у Мстислава одного коня для себя и еще шесть для бояр своих. Так Мстислав мне отказал да еще нагрубил, заявив, что дружинники мои в сече были нерасторопны, как бабы беременные!

Мстислав Романович сочувственно покивал головой.

— Гордыни-то Мстиславу Удатному не занимать! — пробурчал он. — Я потолкую с ним об этом при случае, брат.

— Не желаю я под началом Мстислава Удатного в головном полку ходить, — продолжал изливать свое раздражение Михаил Всеволодович. — У меня от его самонадеянности изжога начинается! Кем он себя возомнил? Новым Александром Македонским? Мои гридни ни в чем галичанам не уступят, а посему имеют право на свою долю в военной добыче.

— Ладно, брат, — сказал Мстислав Романович, — ступай под начало своего дяди Мстислава Святославича. Он тобою помыкать не будет. И добычей тебя не обделит.

Когда Михаил Всеволодович удалился, дубровицкий князь позволил себе язвительную реплику:

— Не иначе Михайло-то вздумал Мстиславу Удатному перечить да советы давать, а тот ведь этого не выносит. Галицкому князю палец в рот не клади! — Александр Глебович рассмеялся. — Поделом Михайлу толстозадому! Наперед будет знать, как с Мстиславом Удатным тягаться!

— По-твоему, значит, Мстислав Удатный всюду прав, так, что ли? — нахмурился Мстислав Романович. — Галицкий князь желает в одиночку жар загребать. При удаче он ведь и с нами добычей не поделится. Смекай, брат!

— Мстислав Удатный и рискует больше всех нас, — заметил Александр Глебович. — Он же постоянно впереди, постоянно в опасности.

— А его никто не понуждает лезть в омут с головой, — сердито проговорил Мстислав Романович. — Эдакая удаль всегда до поры, уж поверь мне! Сколько я знаю Мстислава Удатного, всегда его храбрость граничила с безрассудством!

«Кабы не его храбрость, брат, так не бывать бы тебе киевским князем!» — подумал Александр Глебович, но вслух ничего не сказал.

Волынский князь Даниил Романович выделялся из всех молодых князей какой-то особенной статью. Его природная мужественность была заметна во взгляде, в посадке головы, в манере речи. Старшие князья относились к Даниилу, как к равному, поскольку знали, через какие опасности он прошел и каких сильных недругов одолел, чтобы вокняжиться во Владимире-Волынском.

Древнерусский летописец оставил такое описание князя Даниила: «Сей князь роста был немалого, широк в плечах и при этом стремителен в движениях, как хищный зверь. Темно-русые власы на его голове топорщились, будто грива льва. В очах его, больших и синих, никогда не бывало страха. С кем Даниил дружил, те его боготворили и почитали. От угроз Даниила трепетали даже сильные духом, ибо угрозы его никогда не бывали пустыми. В сече Даниил был храбр и неудержим; знал толк в конях и оружии…»

Случай с татарским военачальником Гемябеком, которого мунгалы сумели вырвать из плена, не давал покоя Даниилу. Досада и злость жгли его нестерпимо. Когда половцы сообщили Даниилу, что Гемябек, несмотря на рану, опять появился в атакующих татарских сотнях, волынский князь устроил за имовитым мунгалом настоящую охоту.

Татары, дразня русичей и половцев стремительными наскоками, все время отступали в южном направлении. Где-то среди степных оврагов и солончаковых пустошей, затаившись, ожидала своего часа вся татарская орда. Хитрый замысел татарских ханов был понятен Мстиславу Удатному. Татары, по всей видимости, вознамерились заманить в ловушку головной полк русичей. Однако галицкий князь не привык выступать в роли добычи, поэтому он применил против татар еще более хитрый контрманевр.