Рангея Рагхав - Гибель великого города

Именитые горожане, сидевшие на помосте, сохраняя достоинство, старались не показать своего любопытства, но и они были встревожены. Опять нарушается торжество! Телохранители подошли ближе к своим господам. В свете ламп заблестели их мечи и копья. Они кольцом окружили знать. Это были рослые, сильные воины, храбрые и жестокие. Телохранители имели вдоволь хорошей пищи и вина, но в час опасности должны были забывать о себе — их жизнь принадлежала господам.

Жрецы гневно смотрели на толпу. Их седые брови изумленно вскинулись вверх, словно они вопрошали: разве этого хочет от нас бог? Разве не возмутит его этот шум? Почему так истошно кричат какие-то люди, словно над их головами витает смерть? Никогда еще в Мохенджо-Даро никто не осмеливался так дерзко кричать. Что же происходит? Видимо, это кричат чужеземцы? Но их голоса звучат так знакомо…

Вени наклонилась к Манибандху:

— Высокочтимый, что случилось?

Манибандх подозвал одного из своих телохранителей.

— Уллас! Что там происходит?

— Не знаю, великий господин!

Манибандх сделал ему знак рукой, и тот исчез в толпе. На его место стал другой телохранитель.

Шум все усиливался. Именитые горожане с беспокойством поглядывали на своих телохранителей — готовы ли они к защите? Но Манибандх спокойно ждал возвращения Улласа, ничем не выдавая тревоги.

Из стороны в сторону метались стражники, что-то приказывая рабам. Те с факелами в руках перебегали с места на место, и языки пламени беспокойно извивались и плясали в воздухе.

Шумерским воинам, присутствовавшим на празднике, все это не нравилось. Они были разгневаны. Такое восхитительное зрелище нарушить какими-то криками! Ударяя ладонями по подлокотникам кресла, один из них восклицал:

— Какое варварство! Это невероятно!

Сидевший с ним рядом купец с острова Крит на ломаном местном наречии возмущенно говорил:

— Какие скоты! Какие скоты!

Но шумерский воин уже умолк: он заметил кувшин с вином и жадно уставился на него.

Все кричали в нетерпении.

— Уж не само ли змеиное войско Ахираджа пожаловало сюда? — пошутил кто-то.

Вокруг засмеялись, а те, кто не расслышал шутки, закричали еще громче: они хотели знать, в чем дело. Но жалобные вопли у входа в храм не прекращались. Казалось, кто-то оплакивал самое дорогое в своей жизни, что вдруг потерял так неожиданно. Ни в ком больше не хватало выдержки и разума, чтобы ждать выяснения причины беспорядка. Все смотрели не на праздничный помост, а назад. Низкорослые подымались на кончики пальцев и подпрыгивали, чтобы хоть что-нибудь увидеть. «Что теперь станется с праздником? Уймет ли земля свой гнев, ведь обряд не закончен?» — тревожно говорили одни. «Обряд закончен, — возражали другие. — Обряд благополучно завершился. Танцы после молитвы были не столь обязательны». Но что же произошло? Какая беда подала свой голос в этом всеобщем умиротворении?

Манибандх видел, что толпа впадает в безумство и стражникам становится не под силу сдерживать людей. Видимо, приняв какое-то решение, он отстранил стоявших рядом телохранителей и поднялся со своего кресла. В это время к нему подбежал Уллас и что-то сказал. Манибандх улыбнулся.

Увидев, что Манибандх поднялся с места, почтительно встали и гости, и именитые горожане, и мудрецы.

Манибандх поднял руку, надменно оглядывая бесконечное море голов, шумящее подобно волнам великого Инда.

Телохранители закричали:

— Слушайте! Слушайте! Высокочтимый Манибандх хочет говорить!

Их крики подхватили стражники:

— Слушайте! Слушайте! Высокочтимый Манибандх хочет говорить!

Сначала умолкли и перестали бесноваться передние ряды, их примеру последовали другие, и постепенно призывы стражников дошли до всех. Зазвучали трубы, рабы с факелами в руках снова заняли свои места. Запела раковина, порядок восстановился. Все это заняло немало времени, — собрание было многочисленным и утихомирить его было делом нелегким.

— Впервые за тысячи лет существования нашего великого города, — заговорил Манибандх, — здесь произошло нечто такое, за что нам должно быть стыдно перед нашими иноземными гостями. Мы надеемся, они простят нас!

На лицах старых жрецов появились улыбки. Они заговорили:

— Гости так и должны поступить. Разве они не верные наши друзья?

Слова Манибандха обрадовали гостей. Шумерский воин воскликнул:

— Мы признательны вам! Мы признательны вам.

Теперь его взгляд был обращен не только на кувшин с вином, но и на сидящую впереди юную девушку.