Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

И Иловайского и все правительство посадил Потемкин на жалованье. Атаману положил в год тысячу да «столовых» денег четыре тысячи, правительству, конечно, поменьше. Но кто и когда на Дону жил на жалованье?..

И еще одно событие, важное для Дона, которое и нашего героя коснулось. Всех, кто в это время полками командовал, приравняли к русским воинским чинам, считали их пониже майора, но повыше капитана.

Привыкало Войско Донское, обустраивалась старшина на новом положении. Средняя станица и без Ефремова власть в Черкасске удержала. Вылезли вверх многочисленные Иловайские, родня их Дячкины, Луковкин, усидел наверху ефремовский прихвостень Васька Маньков, доказал свою преданность царице, лазутчиков пугачевских нещадно налавливая. Из коренной черкасни вышел наверх Дмитрий Мартынов, герой дунайских баталий. Бессменно заправлял всеми бумажными делами Иван Артемович Янов. Да ликовали, не уставали, свалившие Ефремова дружки Кирсанов и Юдин.

Блеска прежнего у атаманской власти не стало. Иловайский с его утиным носом, тонкими губами и усиками не дотягивал до величественного, породистого Ефремова. И полковника ему дали, и генерал-майора, и из наказных в войсковые атаманы возвели. Нет — мелковат.

Слухи весь год будоражили Канцелярию и весь Черкасск один страшнее и нелепее другого. Вроде и успокоилось все, но упорно ждали страшного. Да и как не ждать? Все ходили и друг друга пугали: «Сечь разогнали, и нам то же самое будет».

Запорожскую Сечь в 1775 году разогнали, и донские казаки в этом участвовали. Дожились…

Два было старейших великих войска — Дон и Запорожье. Много Россия от них претерпела, особенно в Смутное время, и, памятуя о прошлом, в 1622 году особой грамотой запрещала Москва донцам запорожцев на Дон принимать. Но постепенно перешли вольные запорожские казаки в подданство России. И до и после этого события теснейшая связь была меж донцами и запорожцами. Вместе на море ходили «за зипунами», вместе турок били, татарву… Когда поднялся Хмельницкий, то многие донцы его поддержали, хотя и с оглядкой на союзного Хмельницкому крымского хана. Вместе от царя Петра отбивались. Украина Мазепу выставила, Дон — Булавина. Перессорила их, донцов и запорожцев, земля…

При Петре Первом ушла часть запорожцев с Костей Гордиенко под турка и образовала новую Сечь. Но скоро стали запорожцы обратно проситься, и Императрица Анна Иоанновна пустила их домой, на Днепр, где поставили они в Базавлуцких плавнях очередную Сечь — Пидпиленскую. И оказалось тут, что земли у Войска Запорожского мало. Никак не могли с донцами угодья разделить и рыбные промыслы. До драк дело доходило. В 1741 году донцы с атаманом Максимом Федоровым сгоняли их с морских кос [58] Песчаных кос, возникающих на побережье Азовского моря. . В октябре 1743-го кошевой Кондратий Милошевич жаловался на донцов, и прислали из Санкт-Петербурга указ бригадиру Вырубову, коменданту крепости Святой Анны, чтоб он запорожцев с донскими помирил. Донцы мириться не хотели, поскольку дело было не в обиде, а в куске насущном. Через два года опять ходил и они с Василием Григорьевым запорожцев с ейских кос [59] В устье р. Ея на Кубани, которая не принадлежала еще запорожцам. сбивать, а Степан Ефремов, сын войскового атамана, налетел с калмыками и разорил запорожские зимовники по речке Кальмиусу. Все сено черти узкоглазые пожгли и бобров из капканов позабрали. Жаловались потом на убытки куренные Деревянковский, Титоровский, Ивановский, Кореновский, Ирклиевский [60] Здесь перечислены названия куреней, а не имена их атаманов. и с ними Семен Кунпан, куренной Кисляковский (у последнего на 10 рублей сена пожгли).

Вновь указ пришел: киевскому губернатору провести границу меж донцами и запорожцами по речке Кальмиусу. И на Дон грамоту прислали: «… и для того быть между запорожскими и вами, донскими казаками, упомянутой речке Кальмиусу границей, а от вершин оной прямою чертою до прежней 1714 года России с Портой Оттоманской границы учинить приличную межу и поставить грани». От Днепра, по речкам Самаре, Волчьи Воды, Берде, Калчику и до Кальмиуса — земля запорожская, а от Кальмиуса, по речкам Еланчику, Кринке, Миусу, Темернику, и до Дона — донская. И особая грамота была, чтоб Донское и Запорожское войска не ссорились и чтоб запорожцев не убивали и не грабили.

«Крайними», конечно, калмыки оказались, которых Степан Ефремов привел. Их все время в православие обратить хотели, а они плакались, что у них на кресты денег нет. Прислали им из России деньги на кресты… Калмыки, однако, в православную веру переходить не спешили. Вот пожечь, пограбить во славу Русского оружия — другое дело! Заодно пограбили они малороссиян, которые с Ахтырки в Черкасск ездили и на Гнилотоке на пристани рыбу покупали. Собрали их всех (калмыков этих) и отправили служить в Лифляндию. Только вроде все утихло, налетели запорожцы и у донцов коней отогнали… Возвращаясь с турецкой войны, обложили русские войска Сечь. Два серба [61] Генералы на русской службе. , Текеллий и Чорба, с мадьярами, валахами, сербами и другими наемниками, с русской пехотой разогнали запорожское рыцарство. Были при этом деле четыре донских полка, а из известных донцов — Федор Кутейников и Андрей Сулин. Был еще полк Дмитрия Мартынова, но сам Мартынов не показывался, передал свой полк Андрею Сулину.