Алоис Ирасек - Скалаки

Усадьба «На скале» была расположена в отдалении от деревни, и поэтому здесь не появились любопытствующие соседи, не прибежали даже ребятишки. Мешки с добром, которые до того лежали на возу под соломой, приехавшие перенесли в дом, а затем сложили на место солому и сено.

Захватив с воза большой узел, возница вошел в избу и положил узел на лавку возле печи. Лучи послеполуденного солнца играли на стенах горницы и на темном земляном полу. Веселое пение птиц, доносившееся через окно из запущенного, поросшегр травой сада, растрогало человека, оказавшегося в этой мрачной, тихой комнате. Все здесь осталось так, как в ту роковую ночь, когда Скалакам пришлось бежать из своего дома. Только окна потускнели от пыли и следов дождя да в углах под потолком черные пауки развесили густую паутину. Стол стоял на том же месте, куда его сдвинули во время борьбы, а с лавки до сих пор свешивался забытый платок. Едва ли кто переступал порог избы после той памятной ночи.

Незнакомец постоял в раздумье у порога, вздохнул и принялся развязывать узел. Он вынул из него молоток, топор, бурав, гвозди и другие необходимые в хозяйстве инструменты и вещи. Затем сходил за охапкой соломы, бросил ее на кровать, разровнял, после чего принес с воза узел поменьше. Это был свернутый белый плащ, из него торчали металлические ножны. Он расстелил плащ на кровати, повесил над ней тяжелый кавалерийский палаш, а рядом окованный медью пистолет.

Странно выглядели эти украшения на голой стене крестьянской избы, но достаточно было посмотреть на могучую фигуру их владельца, чтобы убедиться, что они здесь на месте. И хотя приезжий был наполовину одет в крестьянскую одежду, вся его внешность, весь его облик, походка, речь выдавали в нем воина. Да, новый хозяин усадьбы «На скале» в течение многих лет служил в драгунах. Это был Балтазар Уждян.

Он прилежно работал до вечера, переставлял, укладывал, прилаживал все в избе, чтобы хоть немного придать ей жилой вид. Его товарищ старательно помогал ему, выполняя отданные по-военному короткие приказания.

Управившись с делами, Балтазар вышел посмотреть на лошадь. Да и как было старому кавалеристу не позаботиться о своей Медушке, которой теперь предстояло сменить военное седло на тесный хомут крестьянской лошади. Она отчаянно брыкалась, когда ее впервые запрягли в телегу. Балтазару было очень жаль лошадь, но он решил, что лучше приучить ее к упряжке, чем разлучиться с верным спутником трудной походной жизни.

— Ну, Медушка, останемся здесь, — говорил он, поглаживая лошадь. — Не придется нам теперь жить, как прежде, но овса будешь получать вдоволь. — И он подгреб корм в колоде. Медушка ответила взглядом больших черных глаз, и Балтазар был уверен, что она его поняла.

Когда он вновь вышел во двор, уже начало темнеть. Наступил тихий, теплый вечер ранней весны. Умолкли вокруг леса, и только перед оградой, в старых деревьях с набухшими почками, шумел ветерок. В сенях нового хозяина приветливо встретило красное пламя домашнего очага, на котором помощник Балтазара варил скромный ужин. Когда Балтазар подошел к своему другу, тот подал ему цимбалы, найденные и в комнате: это был тот самый инструмент, на котором старый Скалак по требованию грубого камердинера должен был играть веселые песни. Видимо, Скалаки в спешке забыли его или просто не смогли унести с собой.

Балтазар знал эти цимбалы и слышал когда-то, как играли на них старый Скалак и Микулаш. Цимбалы вновь напомнили ему о несчастной семье, с мыслью о которой он сегодня переступил порог этого дома. Отцу и сыну было теперь не до музыки, вряд ли звуки цимбал могли бы утешить их в постигшей беде. Они изгнаны, а он, Балтазар, которого Скалаки здесь так гостеприимно встречали, стал владельцем их усадьбы. Вот о чем думал Балтазар, сидя в горнице за старым столом. Его рука невольно перебирала струны, и звуки цимбал наполнили тишину комнаты.

После ужина Балтазар и его помощник вышли во двор, и здесь, под старыми липами, драгун закурил свою короткую деревянную трубку, привезенную им из дальнего похода. Он составлял, определяя, как разумный хозяин, что каждому из них надо будет сделать завтра. Расположившись под шумящими ветвями старых лип на мягком ковре молодой травы, Балтазар наслаждался отдыхом. Он знал, что звук трубы не призовет его ко сну, что можно не бояться и строгого приказа, который грубо нарушит его крепкий сон. И Балтазар заговорил об этом со своим помощником Ванеком, смышленым и понятливым слушателем, в прошлом также бывалым солдатом. Ванек свыше восемнадцати лет прослужил в Вольфенбюттельском пехотном полку и точно высчитал, сколько месяцев и недель сверх положенного ему срока он ходил под ружьем. Балтазар любил старого солдата, но не мог уберечься от гордыни — кавалерист душой и телом, он считал, что имеет право свысока относиться к «месителям грязи» — пехотинцам.