Наталья Павлищева: Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник)

Повитухи ли недоглядели, или никто не был виноват, только остался Ярослав на всю жизнь хромцом. Думали, что и вовсе ходить не сможет.

Смог, пересилил свою всегдашнюю боль. Помог в этом Блуд – кормилец и защитник на многие годы. Он был воеводой у предыдущего князя Ярополка, помог Владимиру обманом выманить своего князя из Киева, а потом из Родни, где тот укрылся. Конечно, Блуд прекрасно знал, что за этим последует, Владимир попросту убил Ярополка. Но сделать Блуда своим воеводой не мог, не по правилам.

Тогда князь предложил воеводе стать кормильцем (воспитателем) маленького Ярослава. Кормилец должен находиться рядом с княжичем всю жизнь, оберегая и наставляя. Именно благодаря Блуду сложился характер Ярослава, во многом весьма противоречивый, но благодаря Блуду же князь вообще встал на ноги, не оставшись вечным калекой-сидельцем.

Блуд некоторое время смотрел на маленького Ярослава чуть прищурившись, потом посопел и хмуро поинтересовался у мамки:

– Не ходит?

– Не… сиделец он.

– Чего?

– Да, видать, при рождении что повредил, али после не так взялись. Только на правую ножку не встает. Зато ползает ловко.

Ярослав действительно передвигался, шустро перебирая ручонками, но и тут как-то бочком, стараясь поменьше опираться на калечную ножку. Он подполз по толстому ковру ближе к Блуду и поднял на гостя голову. Хотя какой теперь Блуд гость, если князь Владимир ему поручил воспитывать своего второго сына?

На бывшего воеводу глянули такие по-детски доверчивые глаза, что бывалый воин дрогнул, почувствовав, что этот малыш такой же изгой среди остальных, как ныне он сам среди Владимировых прихвостней. Блуд вдруг понял, что навсегда связан с этим мальчонкой, будет оберегать и защищать его, сколько хватит сил. Подхватил малыша на руки, хотел поставить на ножки, но вовремя сдержался, напротив, подкинул повыше, поймал, крепко держа под мышки. Ярослав заверещал от восторга, засучил в воздухе голыми пятками. Вокруг мальчика только няньки, те ни за что такого не сделали бы, а отец к нему не захаживает, не любит или боится ущербности сына…

С этой минуты и зародилась меж двумя такими разными людьми – взрослым, умудренным житейским опытом, теперь уже бывшим воеводой и калечным малышом-княжичем – взаимная привязанность. Блуд стал для Ярослава дороже собственного отца, во многом помог ему, во многом повлиял на характер и поступки будущего великого князя. Не всегда достойно, не всегда так, как надо, но кто знает, как сложились бы нрав и судьба Ярослава Владимировича, прозванного потомками Мудрым, не окажись с малых лет его воспитателем бывший воевода Блуд? А вместе с Ярославом и судьба всей Руси.

– Княгиня! – Девка осторожно тронула за плечо недавно заснувшую Рогнеду. Та подскочила, села, испуганно тараща глаза:

– Что?! С детьми что?

Девка наклонилась ближе к уху, что-то зашептала. Рогнеда, даже не дослушав, бросилась вон из ложницы, босая, раздетая. Девка следом, по пути накидывая на плечи хозяйки большой плат – негоже княгине бегать даже по терему простоволосой и с голыми плечами. Конечно, хороша хозяйка, слов нет, но не казать же даже такую красоту чужим людям!

– Куда?! Не пущу! – Рогнеда загородила путь Блуду, державшему в руках сверток.

– Ты что? Не кричи, дите разбудишь! – Блуд оторопел от ее наскока и просто не знал, что сказать.

– Куда ты его? – уже почти беспомощно спросила Рогнеда.

– Ты хочешь, чтобы сын ходил?

Ответом был только кивок, княгиня смотрела на воспитателя своего малыша широко раскрытыми глазами. По тому, как бережно держал завернутого во множество пеленок и одеял Ярослава его кормилец, женщина уже поняла, что ребенку ничего не угрожает, но все равно отпустить маленького сынишку даже с Блудом куда-то в неведомое не могла.

– Я человеку снесу, он посмотрит, слово скажет, потом будем дальше думать.

– Я с тобой!

Блуд отрицательно покачал головой:

– Нельзя, при тебе и говорить не станет. И потому как княгиня, и потому как мать. – Видимо, на лице красавицы Рогнеды отразилась такая мука, что Блуд не выдержал и уже мягче добавил: – Вернусь, все подробно расскажу. Иди в свою ложницу, негоже так-то разгуливать. Иди.

Молодая женщина послушалась, отправилась к себе, низко опустив голову, но через шаг остановилась, глядя вслед уносившему ее дорогого сыночка кормильцу. Девка рядом переминалась с ноги на ногу на студеном полу, холодно все же, зима. А Рогнеда не замечала ни холодных досок под ногами, ни тянувшего откуда-то ледяного сквозняка, ее глаза провожали драгоценный сверток в руках у Блуда. Только когда тот скрылся за глухо хлопнувшей дверью, она вздохнула и наконец отправилась обратно в ложницу – ждать возвращения кормильца. Совершенно озябшая девка поспешила следом.