Дмитрий Мищенко - Лихие лета Ойкумены

Видаки докладывают: турмы Баяна носятся повсюду, сам Баян пока не вышел из Анхиала. Как поведет себя аварский предводитель, когда сойдутся именно там? Засядет за стенами и будет защищать, как все, ворота и стены, или выведет турмы в поле? Здравый смысл стратега говорит: должен бы сидеть за стенами. И все же это говорит смысл просвещенного стратега. Что думает варвар, один бог ведает.

Сколько шел в Анхиал, столько и думал об этом и, придя, как поведет себя в одном случае и как — во втором, а подошел к нему и постучался в ворота — глазам не поверил: ему открыли их и, открыв, сказали: аваров нет в городе, поднялись на рассвете и направились, толочь туманы.

«Вот тебе и варвар, — не поверил себе. — И, как, скажите, я должен понимать его? Узнал, какая сила идет на него, и почувствовал остуду в сердце, или отправился на помощь тем, против которых пошли Каст и Мартин?»

— Куда пошли авары?

— На скифский путь, достойный.

— И все сразу или одни вечером, другие на рассвете?

— Все сразу.

Ясно, значит, и все-таки на скифский путь.

— Послать вслед за аварами выведников, — приказал одному из стратегов. — Узнать, где каган со своими турмами и не спускать глаз. От этого многое зависит. Возможно, вся наша экспедиция.

За таким сборищем всадников, что в турмах кагана, которые шли из Анхиала, не трудно приглядеть. В жаркие годы за ними стояли тучи пыли, а широкая и битая конскими копытами скифская дорога напоминала изуродованную ниву. Нелегко, оказалось, угнаться ромейским легионам, где были и другие, не только конные. Авары удалялись и отдалялись от них. Когда заметили, что за ними идут выведники, засели в глуши на обочине пути и накинули на выведников арканы, а тех, уклонившихся от них, догнали и вырезали. На беду, прошел одной бурной ночью ливень, залил водой путь и скрыл аварские следы. Посланные Коментиолом новые выведники гнали коней скифским трактом день, гнали второй, третий и не обнаружили аваров. Похоже, было, что они воспользовались ливнем и свернули с пути, а куда — поди, узнай теперь.

Коментиол кричал на всех, кто подворачивался под руку, называл простофилями, а совета и утешения от того, как не было и не было. Чтобы не попасть в еще большую беду, должен был встать лагерем и разослать конных по окрестностям, спрашивать народ окольный, не видели недавно отряд татей, не знают ли, куда направились.

Истину люди говорят: ловит рыбак рыбу, а когда-нибудь и рыба его поймает. Кагана с его турмами выведники не встретили — вон слинял где-то, зато наткнулись на кастовых нарочитых, а нарочитые порадовали всех и, прежде всего, Коментиола доброй вестью: легионеры Каста выследили у горы Эмма, неподалеку от города Золдапы, три аварские турмы с полоном и награбленным по ромейским селениям добром и разгромили их до основания. Лишь немногие всадники сумели вырваться из умело наброшенной петли и понесли тревожную весть о безлетье, что постигла непобедимых аваров, в ближайшие, а то и не только в ближайшие турмы. Все остальные либо полегли убитыми, или подняли вверх руки и сами стали пленниками при обозе.

Коментиолу, как предводителю, и не пристало, бы, слишком показывать свою радость. Но кто удержит ее в себе, если прет, словно вода со дна. «Слава победителям!» — хотелось крикнуть, чтобы все слышали и знали: победитель, прежде всего он, потому, что мудро рассудил и заставил аваров забегать по Фракии, уподобляясь испуганным овцам в ненадежном загоне. Удачный умысел предводителя всегда много значил, здесь, в поединке с аварами, и подавно.

— Передайте Касту, — приказал не без пренебрежения, — я рад доблести воинов его легиона. А еще скажите: из-под Золдапы пусть идет, выискивая и громя варваров, до города Нейи — туда, где должен быть Мартин. Я тоже снимаюсь сию минуту и проследую туда. Если поможет бог, там, при Дунае, и сойдемся вместе.

Сказал одно, а сделал другое. Собрал, прежде всего, предводителей когорт и вознес в их глазах Каста. Было это необычное собрание — нечто похожее на маленький пир за победу, поэтому не обошлось без веселого застолья, а за столом — без похвальбы. Подносил братницу — и растекался мыслью по древу, выпивал имеющееся в ней — и снова думал вслух: если все будут такие старательные и будут идти определенными им, предводителем, следами, каган аварский непременно опростоволосится и вынужден будет уйти. Первое, что должны сделать, оставив лагерь, — разыскать кагана Баяна и его турмы. Это альфа и омега всех последующих действий их легионов, залог полной победы, если хотят знать.