Эдвард Радзинский - Наполеон

Так я заставил Бертье сказать от лица всех: «Вы правы, Сир. Но ваш приказ для нас закон. И с сегодняшнего дня мы предпочитаем войну неверной дружбе с русским царем».

«Браво!» – сказал я.

После чего Рапп попросил меня снова назначить его моим адъютантом. Он сказал: «Ваш Рапп, Сир, не разучился сидеть на коне и владеть шпагой – и не желает отсиживаться в Данциге, как жалкий инвалид».

И я смог еще раз воскликнуть: «Браво!»

Но настроение у всей троицы осталось смутным. Впрочем, сомнения не покидали и меня. Я целыми часами лежал на софе, погруженный в задумчивость, и вдруг вскакивал. Мне казалось, что кто-то меня зовет… спорит со мной: «Нет, рано! Ты еще не готов! Надо отложить годика на три!.. Да и твои союзники тоскуют о вчерашней свободе. Уверен ли ты в них? Нет!..» Видимо, я громко бормотал это вслух, потому что Рапп несколько раз появлялся в комнате: «Вы меня звали, Сир?»

Я собрал невиданную армию, состоящую из солдат всех моих союзников: голландских улан, прусских гусар, драгун из Гессен-Дармштадтского герцогства (откуда русские цари брали своих жен), польской кавалерии, португальских егерей, баварцев, саксонцев, итальянцев, хорватов, швейцарцев, испанцев. Европа шла воевать с азиатским колоссом, новый Рим готовился сразиться с варварами…

Император угадал мой вопрос и посмотрел на меня. И я осмелился: – Вы поставили под ружье, Сир, шестьсот тысяч разноплеменного войска. Вы, который побеждали с двадцатью тысячами…

– Я захотел увидеть под знаменами Франции всю Европу. Я отлично понимал, что большинство из них – жалкие вояки, которые будут только обузой. Но в войнах будущего будут действовать именно такие огромные армии. Мне не терпелось опробовать первым… Но главное – я хотел, чтобы в битвах и победах (в которых тогда не сомневался) мы, европейцы, стали единым народом! Запишите: такое объединение рано или поздно произойдет! Военный марш под моим началом был маршем в будущее, к единой Федерации европейских наций… И еще: это было предупреждение старушке Европе: не забывай, Россия – это Азия, географически оказавшаяся в Европе, но ничего общего с ней не имеющая. Я демонстрировал Европе будущего врага… ибо в один прекрасный день Россия наводнит Европу своими казаками… Как только у них появится настоящий царь – царь с большим х…м! – вся Европа окажется у него в руках.

Три группы войск действовали против русских. Я стоял в Восточной Пруссии – с двухсотпятидесятитысячной армией. В центре с девяноста тысячами стоял вице-король [34] . Он – хороший полководец и отличный администратор, я в нем не ошибся. И на правом фланге (в герцогстве Варшавском) расположился мой бездарный брат Жером.

В своем обращении к Великой армии я написал: «Побежденные посмели вести себя, как победители. Рок влечет за собой Россию, и ее судьба должна свершиться!..»

Только потом я вспомнил, что где-то лежала та самая ученическая тетрадка со странной надписью: «Святая Елена, маленький остров…» И далее шли пустые страницы… которые нам с вами надо теперь заполнить, дорогой Лас-Каз!

Здесь император смилостивился и разрешил мне отправиться спать. Был третий час ночи.

На следующее утро стояла ужасная духота. Солнце палило нещадно, на палубу нельзя было выйти. Несмотря на ранний час, в каюте было сущее пекло! Но император этого не чувствовал – он с яростным нетерпением поджидал меня. И, как всегда, не поприветствовав, возобновил беспощадную диктовку:

– Двадцать третьего июня, завернувшись в плащ и напялив на голову польский картуз, я отправился выбрать место для переправы. И нашел – на изгибе Немана, рядом с городком Ковно. На следующий день моя армия перешла эту реку, где я когда-то обнимался с русским царем.

Уже войдя в Россию, я узнал, что царь сумел подписать мирный договор с Турцией. Эти недостойные потомки Магомета, которые могли с моей помощью взять реванш за целый век проигранных войн, почему-то подписали этот невыгодный мир… Изменил мне и Бернадот. Если бы он был со мной, я мог бы ударить одновременно на Москву и Петербург, и обе столицы должны были пасть. Но у меня не было Бернадота, более того, уже вскоре я знал: он с моими врагами!

Итак, с юга и с севера царю теперь ничего не грозило. Оставался только запад, откуда шел я. Будто в последний раз судьба предупреждала меня… Но я был уверен в себе.

План казался ясен и так легко выполним: разбить царя в двух-трех сражениях, как я бил его прежде, отвоевать у него Польшу и территорию до Смоленска. Одна-две победы (но великие!), и можно будет подписать, как всегда, быстрый и почетный мир «на барабане». Если царь заупрямится – перезимовать в Вильно. Да, это будет нелегко для населения, но, как говаривал великий Фридрих: «Я не могу носить свою армию в мешке, она должна что-то есть». Если же и на следующий год царь не заключит мир на моих условиях, я дойду до центра России. И останусь там, пока Александр не смягчится или его, как водится в Азии, не убьют.

Но за Неманом меня ждал некий невиданный казус: я не мог разбить русских, потому что… никак не мог их отыскать! Впереди был только дым – отвратительный запах гари от спаленных деревень… а сзади меня преследовал другой запах – страшный трупный запах от павших лошадей. Они сотнями дохли от бескормицы и нестерпимой жары… И вскоре стало понятно: русские решили изнурить мою армию трусливым отступлением по нищей местности, избегая вступить в генеральное сражение. Отступая, они увозили и население, и все припасы. Они не оставляли ни лошади, ни коровы, ни барана, ни жалкой курицы… только полусгоревшие избы. Мне передали слова царя, отступавшего вместе с армией: «Если императору так хочется, я доведу его до Урала… если он прежде не умрет с голода». Тактика варваров!

Читать дальше