Иван Клула - Екатерина Медичи

Совет короля разработал различные способы защиты монарха. Одним из них было бегство. Но старая королева была не согласна. Она всегда верила в свою способность убеждать людей. Днем она села в свою «переносную кафедру» и приказала отнести себя в особняк Гизов через баррикады, которые открывались и закрывались, когда она проходила. Ее приняли очень холодно: герцог заявил, что народ он остановить не в силах – это так же невозможно, как приручить «разъяренных быков». Он отказывался идти в Лувр, боясь, что безоружный окажется во власти своих врагов, и хотел одного – исполнения всех указов, принятых против гугенотов, беспощадной войны с Наварром, изгнание всех друзей короля, наместничества для него самого и его семьи.

Огорченная Екатерина направила к королю государственного секретаря Пинара рассказать о ее неудаче. Но когда он явился во дворец, Генрих III, боявшийся, что лигисты захватят Новые ворота, открывавшие доступ к Тюильри, и таким образом отрежут ему всякие пути к отступлению, вышел около четырех часов дня через этот пока еще свободный проход. В пять часов, когда к нему присоединился Пинар, он осознал, что если хочет остаться в живых, медлить больше нельзя. Со свитой в шестьдесят человек, одетых в длинные платья чиновников магистратуры или придворные костюмы, вскочив на первых попавшихся коней из конюшен Тюильри, он уехал. Галопом король поскакал по дороге в Сен-Клу, потом до Рамбуйе. С ним вместе уезжали канцлер Шеверни, герцог де Монпансье, кардинал де Ленонкур, маршалы д'Омон и де Бирон, де Бельевр, государственные секретари Вильруа и Брюлар.

Герцог узнал об этом побеге в тот момент, когда беседовал с Екатериной. Он решил, что его обманули и разозлился на королеву, думая, что она приехала к нему вести переговоры, чтобы усыпить его бдительность. Окруженный населением большого дружественного ему города, своими армиями и сторонниками в провинциях, ему нечего было опасаться короля. Нелепый отъезд Генриха III, напоминавший ему бегство из Польши четырнадцать лет назад, совершенно дискредитировал [396] короля. Законная власть в Париже была теперь представлена только в лице Екатерины. Этот день – 13 мая 1588 года – действительно принес корону герцогу де Гизу. После первого бурного ликования триумф Лиги вызвал нечто вроде коллективной тревоги. Как констатировал нунций, большинство жителей чувствовали себя виноватыми. Если и были еще те, кто говорил о необходимости забрать власть у Генриха де Валуа, то другие – более многочисленные, были недовольны, что пришлось доводить до крайностей. Образованные люди, такие, как Этьен Паскье – главный защитник в Счетной палате, боялись, что эти революционные события и есть первое подтверждение предсказаний Региомонтана. Паскье приводит его в своем письме от 20 мая к де Сент-Март, рассказав ему о дне баррикад. Он признается, что раньше смеялся над этим пророчеством. «Но, – добавляет он, – Боже Милостивый! Я должен сам опровергнуть свою же книгу: но тем не менее я горжусь, что звезды, заботясь о нас, назначили особую встречу над Францией, признавая ее первой и самой благородной нацией Европы».

Когда 14 мая Генрих III водворялся в Шартре, Лига вступала во владение столицей. «К обеим королевам, которые не имели возможности последовать за королем, почтение только видимое, – констатирует Паскье. – С ними очень любезны и целуют им руку, но они не имеют права выйти из города – у них никакой свободы, что было бы верхом всех их желаний». Екатерина и ее невестка стали настоящими заложницами – Паскье говорит «полупленницами» – в особняке королевы.

Свергнув королевское правительство, майская революция 1588 года попытается прибрать к рукам государственные институты для получения собственной выгоды. Парламент должен был собраться 14-го утром. 13-го вечером Гиз отправляется к первому советнику Ашилю де Арлею и требует перенести заседание. Но приглашения были уже разосланы. Советник доказывает, что теперь невозможно связаться с его коллегами. По легенде, он якобы осмелился критиковать поведение Гиза: «Очень жаль, когда лакей [397] прогоняет хозяина!» Тогда среди ночи герцог отправляется разбудить Екатерину. Он заставляет ее повторить приказ, который он дал Арлею. Некоторые советники, которых не удалось предупредить, собираются утром в большом зале дворца. Екатерина вынуждена просить их разойтись. Тем не менее она позволяет им назначить депутацию, которая отправится в Шартр к королю.

Не обращая внимания на недовольство парламентских советников, 14-го, в середине дня, Гиз занимает Бастилию, отданную без сопротивления ее комендантом Лораном Тетю. Там было обнаружено большое количество муки, солонины и вина. На платформе стояли шестнадцать заряженных пушек, направленных на город. Лигисты почтительно отнеслись к кабинету, где хранились ценности Короны и серебряная посуда коменданта. Они открыли подземелья и извлекли оттуда политических заключенных: ажанского адвоката Вамнуса, посаженного в тюрьму четыре года назад за крамольные речи, и купца Фейе.