Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том I

— А я всё никак понять не мог, с чего это Сомали вдруг к американцам переметнулась. Вроде бы они нас предали.

— Теперь ты понял, кто кого предал? Но настоящее предательство было ещё впереди. Сомалийцы предложили нашим советникам в три дня покинуть их страну. А как можно эвакуировать 20 тысяч человек да ещё с семьями за три дня? В сомалийской столице Могадишо творилось тогда такое, что вавилонское столпотворение могло показаться играми в песочнице. Кремлёвских старцев это не интересовало, решать всё надо было нам, на месте. Надо было какой-то радикальный способ эвакуации изобретать. Мы зашли в Могадишо на БДК (большой десантный корабль) с батальоном морпехов на борту. Местные власти заверещали так, как будто их режут — думали всё на хрен, русские очередной военный переворот устраивают. Корабль в порт отказались впускать, подогнали свою бравую пехоту к пирсу, штыками ощетинились. Командир корабля слегка струхнул: попытаемся высадиться — полномасштабная война, уйдём — своих на растерзание оставим. А морпехами тогда я командовал. Ну и начал я приказы отдавать пока командир воздух ртом глотал. Думаю, сейчас вы у меня узнаете, как с «чёрной смертью» шутить. Хотя в глубине-то души понимаю, что сомалийцы кругом правы да тогда было не до их правоты. Короче, приказал я десантировать в порт весь батальон, да ещё с танками, с артиллерией. Сомалийскую пехоту мои парни просто разогнали прикладами, они стрелять не посмели, мигом в щели забились. Порт мы оцепили танками, пушки нацелили на всё, что могло представлять опасность. Я, зверь такой, хожу по пирсу ору в мегафон: «Внимание, советские граждане! Ни в коем случае не допускать паники! Начинаем эвакуацию! Спокойно проходим на корабль. Заберём всех. Не переживайте, заберём всех». Да только куда уж — спокойно. Бабы наши визжат, на моих морпехах виснут: «Родненькие вы наши, только не бросайте нас!». Многих на корабль просто на руках заносили: у одних обморок, другим руки-ноги переломали в давке. Кое-как погрузили всех. Начали технику отводить обратно на корабль. А командиру корабля приказ по рации: «Следуйте в йеменский порт Аден». Последовали. Представляешь, больше всего на свете мне тогда хотелось, чтобы передо мною оказалось всё политбюро в полном составе. Убил бы гадов всех до единого. С удовольствием посмотрел бы, как они корчатся, подыхая, политики подлые. Других наших, кто в Могадишо был, сомалийцы интернировали, то есть попросту бросили за колючую проволоку. Их потом вертолётами эвакуировали.

— А в Эфиопии ты как оказался?

— Из Адена часть наших перебросили как раз сюда, ну и меня в том числе. Героический припадок в Могадишо с десантированием танков мне никто в вину не поставил, хотя я и ждал. Вожди тогда тоже хвост прижали.

— Потом к американцам перебежал?

— Мне это и в голову не приходило. Но сомалийцы, знаешь, развернули охоту за нашими советниками, как за гнусными предателями. Платили по две тысячи долларов за голову. В 78-м, когда уже в Эфиопии служил, близко к фронту с Сомали, мы попали в засаду: я, два капитана, сержант, два рядовых. Бросили в грязную, вонючую яму. Лежу я там, в первую ночь в кромешной темноте и думаю: если удастся вырваться отсюда, к своим не вернусь. Потому что они мне больше не свои. Те, кого я мог бы считать своими, не стали бы защищать омерзительный режим Мариама, не стали бы предавать друзей-сомалийцев, которые впрочем, тоже не ангелы, но не они нас предали, а мы их. Свои не стали бы устраивать гладиаторские бои между русскими офицерами, не стали бы торговать кровью собственных вояк. Мы были гораздо ничтожнее любых наёмников. Наемник, во всяком случае — свободный человек, который сам торгует своей кровью. По своей воле ставит жизнь на карту. А нас продали в наёмники сначала одному африканскому царьку, потом перепродали другому. А ведь и Мариам, и Баррэ защищают только собственные интересы, плевать при этом желая на свои народы. Так что никакого интернационального долга мы здесь не выполняем. Мы не помогаем народам Африки. Мы помогаем истреблять народы Африки.

— Но мы, собственно, не Африке и служим, а Советскому Союзу.

— Самое смешное в том, что Советскому Союзу мы тоже не служим. Ещё можно было бы понять, если бы мы цинично манипулировали африканцами, помогая им резать друг друга, при этом посылая в Союз караваны золота. Это тоже было бы гнусно, но во всяком случае понятно и не лишено логики. Но мы поступаем как раз наоборот, мы из Союза вывозим сюда миллиарды, доводя советский народ до полной нищеты, а в Эфиопии не зарабатываем ни копейки, хотя и могли бы — по золоту ходим.