Сергей Катканов - Рыцари былого и грядущего. Том II

Толпа лихорадочно и панически заметалась. Мулла стоял неподвижно, словно впал в транс или превратился в соляной столб. Князев тоже стоял, как стоял, не утратив спокойствия. Опытный боевой офицер хорошо понимал, что куда-то бежать во время такого обстрела совершенно бесполезно, ракета может накрыть тебя где угодно. Лучше бы, конечно, лечь, так можно хотя бы от осколков уберечься, но заполнившее душу майора спокойствие не покидало его. Обстрел показался даже естественным и закономерным, как будто страшная концентрация ненависти, заполонившая город, сама породила эти взрывы. Смерть тоже совершенно не пугала. Самое важное в жизни уже произошло. Он теперь знает «что есть Истина». А может и не знает. Просто Истина заполнила его сердце.

Неожиданно страшная мысль обожгла его: «Клава! Что с ней?». Князев бросился через весь город к своему дому. Город пылал, всё горело и рушилось. Дмитрий ни на что больше не обращал внимания, он хотел только увидеть жену — живую и здоровую.

Ракета попала точно в их дом. Князев рванул дверь, запертую изнутри на задвижку, так что дверь слетела с петель. Клава лежала на лестнице, ведущей на второй этаж. Наверное, она спускалась вниз из спальни. Оказаться в момент попадания ракеты именно здесь было наименее вероятно, а окажись она в любом другом — была бы жива.

Из её груди торчал длинный осколок. Крови почти не было — попадание точно в сердце. Князев не бросился к ней. Он знал, что его жена уже мертва. Её голова, запрокинувшись, лежала на ступеньке. Лицо было очень спокойным, как будто она просто уснула, думая при этом о чём-то очень приятном. «Наверное, молилась в спальне, — подумал Князев. — Она знала, что я её не подведу и всё сделаю правильно».

Клава лежала в очень естественной, женственной и вместе с тем целомудренной позе, словно сама прилегла здесь и устроилась поудобнее. Рука не казалась бессильно повисшей, она замерла в красивом умиротворяющем жесте. Так она обычно без слов давала понять: «Всё будет хорошо». Князев вдруг явственно увидел тихое, лёгкое сияние вокруг её головы. Больше он ничего не помнил. Мир исчез.

Дмитрий сидел на камушке на берегу небольшой горной речки. Когда таяние снегов проходит, эта речка из бурного, ревущего потока превращается в тихий речек. Спокойно так журчит, никуда больше не торопится. Некоторые вообще пересыхают, а эта — нет, не пересыхает. А вода в ней — словно жидкий кристалл. Такая чистая. И вкусная. Едва только взглянешь на такую воду и сразу же хочется умыться и напиться. Ещё надо хорошенько вымыть руки. Нет, руки не надо мыть. Руки чистые, руки чистые, руки чистые. Это ангел ему нашёптывает? Да, наверное, ангел. Или жена. А его жена — и есть ангел. Как же ему повезло. Это Бог дал ему такое счастье. Его жена — ангел.

Дмитрий встал и сладко потянулся. Всё хорошо. Словно заново родился. Он, наверное, умер? Конечно, умер, а иначе как он мог заново родится?

Неожиданно перед его глазами появилось лицо. Очень хорошее лицо. Доброе. Похоже, он знает этого человека. Только никак не может вспомнить. Потом до него донёсся голос, словно из другого мира:

— Дмитрий Юрьевич, вы меня слышите?

— Шах!!! — в его голове словно разорвался «Стингер». В одно мгновение он вспомнил всё. И сразу же потерял сознание.

Очнувшись, Дмитрий увидел перед собой уже два лица. Это были Шах и Сашка. Он лежал на земле рядом с той самой речкой, под голову ему был заботливо положен какой-то брезент. Рдели угли затухающего костра. Дмитрий спросил:

— Где мы?

— Недалеко от границы с Ираном, — ответил Шах.

— Шах, расскажи всё по порядку.

— Мы с Александром сбежали во время ракетного обстрела. Это оказалось несложно. Не волнуйтесь, никого из русских мы во время побега не убили. Мы очень хотели обойтись без крови и Бог благословил. Спрятались в горах недалеко от города, решили, что не покинем страну, пока не узнаем, что с вами. Ведь мы оба обязаны вам жизнью. А с вами было плохо. С того момента, как вы узнали о смерти жены, ваш рассудок бездействовал. Вы ходили, ели, все основные функции организма были в порядке, но вы ничего не говорили, никак не реагировали на людей и, похоже, вообще не воспринимали действительность.

— Шах, давай «на ты». Откуда ты узнал о моём состоянии?

— Хорошо, Дмитрий, давай «на ты». В городе многих увлекли мои проповеди. Друзья рассказали мне всё о тебе. Они же по моей просьбе вывели тебя ночью из больницы, которая совсем не охранялась. Мы тронулись в путь.