Наталия Вико - Дичь для товарищей по охоте

Факсимильная копия прощального письма С. Т. Морозова пайщикам МХТ приведена в приложении.

Потомственный дворянин, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, Анатолий Рейнбот. Весной 1906 года З. Г. Морозова писала своему другу В. А. Маклакову: «Проезжая Кузнецкий, я встретила одного своего прошлого поклонника, и, когда он меня увидел, у него изменилось лицо, столько радости было и горечи, что я тут же подумала — а прав был милый Василий Алексеевич, говоря, что я счастливая женщина тем, что меня так много любят. И когда я вернулась домой, то получила чудесные розы — и я поняла, что это от него, так как когда он за мной ухаживал, всегда присылал… красные розы».

Весной 1907 года А. А. Рейнбот был назначен градоначальником Москвы.

Летом 1907 года состоялось тайное венчание З. Г. Морозовой и А. А. Рейнбота. Их брак длился всего несколько лет. Зинаида Григорьевна сама подала на развод, предложив мужу покинуть ее имение — прекрасный особняк, реконструированный ею на деньги С. Т. Морозова другом семьи Ф. О. Шехтелем.

Это имение, из которого Зинаида Григорьевна была выселена после 1917 года, известно, пожалуй, почти всем как Горки Ленинские. (В 1924 году в бывшем имении Зинаиды Морозовой, Горках, умирает В. И. Ленин).

«Я прочитал твое письмо к Марии Федоровне — потому что она, прочитав его, заплакала и велела собирать чемодан, решившись ехать в Москву, дабы убить Сережу (московский генерал-губернатор — Н.В.) и Трепова (московский обер-полицмейстер — Н.В.). Я сказал ей, что, конечно, будет глупо и дико, если их не убьют (курсив мой — Н.В.), но зачем же чемоданы трепать?» (Из письма Горького Леониду Андрееву).

В мемуарном очерке о С. Т. Морозове М. Горький красочно описал «участие» Саввы Тимофеевича в событиях 9 января 1905 года. «Савва, играя роль швейцара и телохранителя (!), сказал угрюмо: «Гапон прибежал»… Он «взял ножницы и, усадив его на стул, брезгливо морщась, начал подстригать волосы и бороду Гапона…».

Имеются неоспоримые факты, что в это время Савва Тимофеевич находился в Риге, где в больнице с перитонитом лежала М. Ф. Андреева. Сам Горький в письме от 9 января 1905 года своей официальной жене Е. П. Пешковой сообщает: «Послезавтра, т. е. 11-го, я должен буду съездить в Ригу — опасно больна мой друг Мария Федоровна — перитонит. Это грозит смертью, как телеграфирует доктор и Савва».

С. Морозов хлопотал об освобождении М. Горького под залог. Однако, под тем предлогом, что у С. Морозова не оказалось с собой требуемых 10 тысяч рублей наличными, Трепов отказался освободить Горького. Под поручительство Морозова деньги внес Пятницкий, и 14 февраля 1905 года Горького выпустили.

Передавая М. Андреевой страховой полис на сто тысяч рублей на предъявителя, и отказывая в дальнейшей денежной поддержке РСДРП, С.Т.Морозов фактически подписал себе смертный приговор.

После смерти С. Т. Морозова, М. Ф. Андреева, используя свое обаяние и прекрасные актерские данные, продолжала активную деятельность в роли «финансового агента» или «Феномена», как называл ее В. И. Ленин.

М. Андреева, М.Горький, Л. Красин и члены его боевой технической группы добывали деньги для партии любой ценой. В 1905 году Николай Шмит (сын московского мебельного фабриканта, поставщика двора его Императорского Величества П. А. Шмита, внучатый племянник С. Т. Морозова — мать Н. Шмита — Вера Викуловна — урожденная Морозова, доводилась Савве Тимофеевичу двоюродной племянницей), молодой, энергичный, полный сил человек под «неким» влиянием написал вдруг завещание в пользу большевиков, а затем был арестован по доносу и погиб в тюрьме при загадочных обстоятельствах — то ли покончил с собой, то ли был убит уголовником.

Для того, чтобы завладеть остальными его деньгами, необходимо было войти в доверие к его сестрам, что и было сделано. Далее, без комментариев, предоставим слово самому Л. Б. Красину — «…образованному, милому, интеллигентному человеку…» Итак — выдержки из его письма А. М. Горькому и М.Ф. Андреевой, август-октябрь (до 24-го) 1908 года, Женева. «Между прочим, … передаваемая нам Елизаветой Павловной часть наследства составляет 1,5 миллиона. (Красин заблуждался. Фактическая доля наследства Е. П. Шмит составила 128 983 рубля. — Н.В.) Вопрос о выдаче ее замуж получает сейчас особую важность и остроту… Поэтому необходимо спешить реализовать ее долю наследства, а это можно сделать только путем замужества, назначения мужа опекуном и выдачи им доверенности тому же Малянтовичу (адвокат, который также занимался получением денег по страховому полису С. Т. Морозова в пользу Андреевой — Н.В.). Было бы прямым преступлением потерять для партии такое исключительное по своим размерам состояние только из-за того, что мы не смогли найти жениха. Надо вызвать немедля Николая Евгеньевича (Буренина — Н.В.). Он писал, что у него есть какой-то будто бы необыкновенно подходящий для этого дела приятель, живущий сейчас в Мюнхене. Надо, чтобы Николай Евгеньевич заехал в Мюнхен переговорить с этим товарищем и затем ехал в Женеву для совместных переговоров со всеми нами. Если же эта комбинация не удастся, тогда нет иного выхода, придется убеждать самого Николая Евгеньевича жениться. Дело слишком важно, приходится отбросить всякую сентиментальность в сторону и прямо уговаривать Н.Е., так как мы не имеем другого кандидата. Важно, чтобы Вы и Мария Федоровна прониклись этими доводами, так как без вашего содействия я не уверен, что нам удастся уговорить» (Буренина — Н.В.)