Ярослав Голованов - Правда о программе Apollo

В предлагаемой вам книге есть высказывания политиков, и мнения ученых, и рассказы инженеров, и беседы с астронавтами, которые одни читатели воспримут с раздражением из-за их фрагментарности, а другие утомятся их пространностью. Тут есть цифры и технические подробности, которые опять-таки одним читателям покажутся слишком элементарными, а другим — чересчур усложненными. В общем, эту книжку не надо читать тем, кого программа «Аполлон» интересует в каких-либо частностях, кто желает рассмотреть ее под узким углом зрения. Мне, наоборот, было интересно найти ответ на некий общий вопрос: как, каким образом эта «программа престижа», «программа-вызов», как называлась она в США, претерпела все те изменения, которые привели ее в финале к ЭПАС — экспериментальному полету «Аполлон» — «Союз», ставшему символом научно-технического сотрудничества двух великих космических держав и символом международной разрядки.

Еще раз — и в который уже раз! — история «Аполлона» показывает нам, что само научное открытие — или, как в данном случае, выдающееся техническое достижение — не может быть «плохим» или «хорошим», что истинная, историческая ценность его определяется лишь той целью, которая преследуется, и той философией, которая вкладывается в желание достичь этой цели.

Пятнадцать лет программа «Аполлон» была тем зеркалом, в котором мир видел лицо Америки. Оно отражало дерзкую романтику и беспредельный цинизм, широчайшие технические возможности и узость подхода к их реализации, самоотверженное бескорыстие и откровенное делячество, местнический хаос и высокую организацию. В программе «Аполлон» можно отыскать, пожалуй, все, что характеризует жизнь и сегодняшних Соединенных Штатов. Здесь вы найдете массу ценных примеров для подражания не только в сфере космических исследований, но и в других отраслях промышленности и техники. И тут же можно отчетливо увидеть те изъяны, которые делают неприемлемым бездумный перенос этого опыта. На примере «Аполлона» воочию видно, что могучая машина американской экономики наделена многими дефектами, что атлетический организм ее промышленности иногда поражается тяжелыми болезнями, болезнями подчас трудно излечимыми.

Вот, собственно, что представляется мне самым интересным в программе «Аполлон». Но специальность научного журналиста тоже диафрагмирует желанную широту взгляда, и, если я говорю о том, что мне действительно хотелось вам рассказать, это еще вовсе не означает, что рассказать мне это удалось.

Всему свое время. Все научные и технические откровения появляются на свет в свой срок, и срок этот определяется логикой движения человеческой мысли. Иногда случайная удача или прозорливость гения ломают плавный восход графика прогресса. Так было с Циолковским и его теорией завоевания мировых пространств реактивными приборами. Уровень производительных сил, границы развития науки делали эту теорию несвоевременной, и ей пришлось ждать своего практического триумфа несколько десятилетий. Возьму на себя смелость утверждать, что космическая программа «Аполлон» также была делом не совсем своевременным. Она тоже ломала график логического развития космонавтики, в какой-то мере превосходила по своим требованиям ее возможности, даже при всем стремительном росте этих возможностей. На древе познания космоса эта программа выглядит сегодня могучей ветвью, от которой еще не скоро отойдут новые побеги и вызреют новые плоды. И все-таки «Аполлон» состоялся! Несвоевременная программа была своевременно, в точно установленный срок выполнена! Как же это могло случиться?

То, что это противоречие кажущееся, я и попробую доказать.

Когда, как и при каких обстоятельствах был зачат «Аполлон»? Отвечая на эти вопросы, я буду часто прибегать к цитированию не потому, что не имею собственных мыслей на сей счет, а просто потому, что ответы самих американцев на эти «щекотливые» вопросы выглядят более убедительно: кто лучше матери знает своего ребенка?

Программу «Аполлон» вызвал к жизни запуск в Советском Союзе 4 октября 1957 года первого в мире искусственного спутника Земли.

Спутник не был открытием в научном смысле, таким, как, скажем, нейтрино. Он давно предсказывался, был обоснован теоретически, и не было, собственно, никакого секрета в самом принципе его запуска. Пушка Жюля Верна и каворит 1 1 Фантастическое вещество, позволяющее улететь на Луну двум героям романа Г. Уэллса «Первые люди на Луне». ( Здесь и далее прим. автора.) Герберта Уэллса были давно забракованы. В сотнях фантастических романов, научно-популярных и серьезно-научных книгах и статей рассказывали, что нужно сделать, чтобы запустить спутник, но очень немногие знали, как это сделать, а те немногие, которые знали, все равно не представляли всей бездны ожидавших их трудностей.