Эрнесто Медзаботта - Папа Сикст V

— Напрасно, — холодно сказала Диомира. — Подумайте хорошенько, и вы со мной согласитесь. Скажите мне, Андреа, — продолжала куртизанка, — австрийский император Рудольф, ваш дядя, по могуществу и богатству играет первую роль в католическом мире. Не правда ли?

— Еще бы!

— Ну, а когда папой будет Александр Фарнезе, обстоятельства несколько переменятся. Прежде всего, его родственники займут все престолы в Италии. Затем, весьма естественно, Фарнезе будет в союзе явном и тайном со своим другом испанским королем Филиппом II, и влияние Австрии отойдет на второй план. Не забудьте, что авторитет Испании уже упрочен во Фландрии; теперь, если при помощи папы Фарнезе Ломбардия, Парма, Романья также подчинятся авторитету Испании, что будет с Австрией?

— А знаете, Диомира, вы, пожалуй, правы, — сказал после некоторого размышления Андреа.

— Конечно, права. Вы должны выбрать папу, у которого нет царствующего князя и герцога; папу, который заботился бы только о величии церкви и признавал единственный авторитет в Европе — авторитет Императора, но ни герцога, ни князя, ни короля.

— Клянусь Богом, первый раз в жизни встречаю женщину, так разумно рассуждающую о политике! — вскричал Андреа. — Вы замечательный дипломат, Диомира!

Горькая улыбка появилась на красивых губах куртизанки.

— И вы знаете такого человека? — спросил Андреа.

— Знаю.

— Назовите мне его.

— Кардинал Монтальто.

— Францисканец-старик, который уже на ладан дышит и не сегодня-завтра должен испустить дух.

— Он самый.

— Выбор недурен, вполне достойный и нас, и святой коллегии, — сказал, улыбаясь Андреа, — но я предупреждаю вас, Диомира, если узнают о нем кардиналы, они расхохочутся.

— Ошибаетесь, Андреа, — горячо возразила куртизанка, — есть много кардиналов совершенно противоположного мнения, чем вы полагаете.

— Что же они думают о кардинале Монтальто?

— Некоторые действительно считают его неспособным, но далеко не все. Первый ваш кардинал Дестэ вполне ценит достойного францисканца и убежден, что этот с виду немощный старик способен на великие дела. Обратите внимание на все поведение кардинала Монтальто во время царствования папы Григория XIII. Сколько такта, ума, выдержки проявил старик. А его поведение, когда муж Виктории Аккорамбони убил его племянника? Уверяю вас, Андреа, если Перетти Монтальто будет избран папой, настанут самые блестящие времена для святого престола.

— Вы, быть может, и правы, прелестная Диомира, — сказал, улыбаясь Андреа, — но не забывайте, что кардиналов, которые будут выбирать папу, сорок два, и едва ли им всем известны качества кардинала Перетти Монтальто.

— Но я полагаю, из этих сорока двух кардиналов хотя бы один может подать голос в пользу Перетти, — холодно возразила куртизанка.

— Кто же этот один?

— Вы.

— Да, но, Диомира, вы слишком злоупотребляете могуществом ваших прелестных глаз. Подумайте же: я самый молодой из кардиналов, без влияния, без друзей.

— Я не совсем с вами согласна, — отвечала Диомира, — вы располагаете голосами кардиналов Мадруччио, Дестэ и Альтана.

— Прекрасно, но с моим это составит только четыре голоса, а их сорок два?

— Пожалуйста, не беспокойтесь, этих четырех голосов будет чересчур достаточно. Не забывайте, что между кардиналами Фарнезе и Медичи завяжется страшная война, каждый будет подавать голос за кардинала, который не имеет партии, а такой среди чистой святой коллегии только один Перетти. Ваши четыре голоса явятся как нельзя кстати, и Перетти Монтальто будет избран.

Доказывая это, куртизанка была прелестна: глаза ее горели, как две свечки, и щеки покрылись густым румянцем.

Андреа любовался ею.

— Я сделаю для вас все, мой несравненный друг, — сказал он, — но с условием.

— Именно, говорите, я вперед соглашаюсь, — отвечала Диомира.

— Объясните мне, почему именно вы желаете, чтобы Перетти был избран папой?

— Я уже вам объясняла.

— Да, интересы церкви, политика и прочее, но всего этого для меня мало. Я прошу сказать мне, почему вы персонально интересуетесь Перетти. Я должен это знать, потому что я ревную.

Диомира сначала несколько колебалась, но, подумав немного, она решила, что такому благородному человеку, как Андреа, надо сказать все откровенно.

— Есть человек, который зарезал мою мать и меня сделал куртизанкой, только один папа может наказать его.

— И вы думаете, что кардинал Монтальто может быть праведным судьей-мстителем, посланным Богом?