Елена Жаринова - Сын скотьего Бога

Сегодня гуляли внизу. Гусляры негромко щипали струны. На столах дымилась еда. Начиналась торжественная часть праздника.

Князь Словен восседал на престоле. За спиной, облокотившись на спинку кресла, стоял Хавр. По правую руку от отца переминался с ноги на ногу Волх — умытый, одетый в чистое, но с ссадиной на щеке. По левую руку, на резном креслице сидела Шелонь. Она то и дело ловила за руку Волховца, который норовил стянуть вкусненькое со стола. Ильмерь стояла на пару шагов позади нее.

Громко топая, в палаты вошли даны. Купцов возглавлял Хрут Большой Карман — здоровенный, косматый, с пузом, как у беременной женщины, и раскатистым хохотом.

Среди спутников Хрута Волх узнал своего недавнего обидчика. Рыжий парень тоже увидел Волха. От только сейчас понял, на кого нарвался, но глаз не опустил и посмотрел на княжича с вызовом. Волх был рад. Пусть Хрут хоть трижды гость отца, к рыжему это не относится. Он явно здесь сбоку припеку. Сегодня же, после пира…

— Долгих тебе лет, князь! — проревел Хрут. — Спасибо, что не побрезговал нашими дарами. А за то, что ты добр к моему брату, я привез тебе особый подарок. Бельд!

Рыжий встрепенулся, как пес, услышавший свою кличку. Он передал Хруту какой-то сверток, который дан торжественно возложил к ногам князя. Словен развернул подношение, и гости ахнули: это оказалась шкура диковинного зверя. Густой белый мех расчерчивали ярко-коричневые полосы. Словен восхищенно погладил шкуру, потом показал Шелони. Та провела по нему ладонью и вежливо улыбнулась Хруту.

— Очень красиво! Что это за зверь?

— Белый тигр, княгиня! — довольно оскалился дан. — Зверь лютый и редкий даже в той далекой стране, откуда мне привезли эту шкуру. А это мой раб, Бельд, — кивнул он в сторону рыжего. — Сын кёрла из Сассекса. Мои люди сожгли его деревню. Он гонористый, как лис, но служит мне исправно. Я много его бил.

Хрут простер огромную волосатую лапищу. Бельд привычно наклонился, хозяин потрепал его по голове, как пса, и оттолкнул. Бельд снова встретился взглядом с Волхом. Ну что, ты рад моему унижению? — спрашивали его глаза.

Нет, Волх был не рад. Он был ошарашен и разочарован. И как он сразу не заметил рабского ошейника на рыжем? Поединок отменялся. Он не мог драться с рабом. За обиду, причиненную ему Бельдом, он мог требовать удовлетворения от Хрута. Но Волх никакого желания не имел драться с даном, от которого воняло, как от медведя. Он должен драться с этим рыжим — и точка!

Князь Словен беседовал еще какое-то время с Хрутом — о ценах на заморские товары, о планах на будущий год, а потом объявил начало долгожданного пира. Гости радостно загудели, набрасываясь на еду и питье. Челядь сбивалась с ног, разнося меды.

Волх ничего не пил. Он ненавидел пиры, ненавидел сальные, красные рожи, пьяный гогот, женские визги. Ненавидел хвастливых существ, в которых превращались дружинники его отца — обычно такие скупые на жест и слово. Его друзья вели себя не лучше: корчили из себя великих воинов, даже когда еле стояли на ногах. А сегодня ему было особенно тошно. Он вообще никого не хотел видеть.

А чего бы он хотел? Выйти на берег реки. Чтобы городские огни — за спиной. Впереди — темная бездна, пахнущая водой и лесом. Тьма подхватывает его, возносит к беззвездному небу… Он захлебывается одиночеством и тоской. И вдруг на берег выходит она. Ей тоже захотелось прогуляться. И никаких разговоров. Она просто пройдет мимо. Один великий миг, который сделает их ближе… А потом ей вдогонку побегут заполошные подружки и рабыни. Дуры.

С трудом выждав час для приличия, Волх попытался улизнуть. Но на плечо опустилась тяжелая рука Словена.

— Куда? А ну сядь, посиди с отцом. Видал, Хрут, какой сын у меня вырос!

Хрут икнул, кивнул и опорожнил свой кубок.

— Мёду! — проревел он.

Хавр сделал слугам едва заметный жест, чтобы налили добавки шурину и князю. Сам русский воевода был вызывающе трезв.

Глядя в поплывшее лицо отца, Волх испытал неописуемый стыд. Он повел плечом, скидывая отцовскую руку, но встать с места не посмел. И тут он снова поймал на себе взгляд рыжего Бельда. Раб сидел на полу, за спиной у Хрута, и грыз брошенную ему гусиную ногу. И при этом смотрел на княжича с любопытством, пониманием и сочувствием. Волха передернуло. Нет, он теперь не сможет заснуть, пока не увидит крови этого рыжего!

— Отец, я хочу этого раба! — капризно заявил Волх. Словен недоуменно нахмурил брови.

— Сынок… Так ведь это раб нашего гостя!