Игорь Генералов - В тени славы предков

Викинги недружно засмеялись. Кальв чуть улыбнулся одними губами, бодрясь, распрямил стан, снова пошёл мимо пленных, наслаждаясь трудной победой. Владимир с Хвостом приблизились к борнхольмцам, разглядывая их.

— Сигурд Рыжий отправился в Вальгаллу без моей помощи, — Кальв старался говорить громче, чтобы его слышали и свои и чужие, — но здесь его соратник хёвдинг Торир Палёный. Я думаю, Ньёрду будет оказана великая честь, если мы принесём его в жертву. Боги наградили его большой силой: ведь не я один видел, как Торир одним ударом разрубил щит Берси Ормсона вместе с его рукой. Мы не успели спасти Берси, и он истёк кровью.

Викинги дружно загомонили, соглашаясь. Владимир, стоявший ближе всех к Ториру, с любопытством его рассматривал: бронь, если какая и была, снята с него, раненая нога была наскоро перемотана бинтами — видимо, так его и взяли, когда он уже не мог стоять. На широких медвежьих плечах рубаха была разорвана — остались одни лохмотья — на обнажившемся теле не было места без шрамов. Торир вряд ли мог бы сосчитать битвы, в которых участвовал. По обнесённой сединой голове, крепко посаженной на могучую бычью шею, угадывалось, что хёвдинг уже не молод. Князя кольнуло сожаление, что такой воевода не на его стороне и так бесславно окончит свой путь, умерев не с мечом в руке. Торир мельком скользнул взглядом яростного, попавшего в капкан волка по лицу Владимира и вдруг выругался по-словенски:

— Попался бы ты мне в поединке, падло. Чернобог бы тебя подобрал, а не валькирии!

Князь с Хвостом переглянулись друг с другом: не ослышались ли они?

— Откуда ты знаешь словенский? — спросил Владимир. Торир шевельнулся, и усмешка на устах получилась кривой — рана сильно докучала. Молвил:

— Я понял по родовому шитью на подолах рубах, что твои воины из ободритов или вагров. Твои слова подтвердили, что я не ошибаюсь. Ты-то кто, молодец? Из рода Боривоя или боярчонок, которому повезло с добычей? Не сиделось дома?

Упландцев привлёк неожиданный разговор на языке вендов. Олав, распихав стоявших у него на пути, встал рядом с новгородским князем, жадно слушая почти родную для него молвь. Владимир скривился оттого, как это было сказано, ответил с гордым железом в голосе:

— Тебе не нужно знать моего имени. А дома меня брат мой лишил, хоть и владел я им по праву своего отца родного Святослава, который меня им наделил.

— Святослав у руян слишком молод, чтобы быть тебе отцом, а у глинян слишком стар, — сказал Торир, с острым вниманием глядя на Владимира. — Я знал Святослава Русского и ходил с ним от самой Хазарии до Доростола.

Упландцы, кто знал по-вендски, переводили соратникам, вопросами своими мешавшим слушать.

— Я сын его! — почти яростно воскликнул Владимир, но Хвост не дал никому ни обдумать, ни обсудить, засыпав Торира вопросами, не веря в такое совпадение:

— С кем шёл в Болгарию? С Переяславца [148] Переяславец — древнеболгарский город на Дунае, который князь Святослав отобрал у болгар и стремился сделать своей столицей. куда уходил, когда пришли на Русь печенеги? Сражался потом в войске Свенельда или Святослава? Про Доростол расскажи: кто камнемётные орудия рушил? Чем славна была битва в Перунов [149] Перун — бог грозы, сын Сварога. Славяне представляли его немолодым разгневанным мужем с серебряно-чёрными волосами и рыжей бородой. Считалось, что Перун ездит по небу на крылатом вороном жеребце или на колеснице, запряжённой белым и вороным конями. Грохот колёс и топот копыт — это гром, а молнии — стрелы, которыми Перун разит Змея Волоса. день? Сам откуда? Из Ладоги? Изгнали тебя оттуда? Понятно, что ты за человек.

Торира самого захватил собственный сказ, и он перешёл на язык Северных стран, чтобы всем было понятней. Не умел Палёный красиво сплетать словеса, но и его рассказа было достаточно, чтобы представить многотысячное кишение ратей, шум битвы, раздававшейся на несколько вёрст, отвагу воинов, насмерть бившихся с закованной в железо ромейской конницей. Когда закончил, на него с восхищением смотрели не только упландцы, но и пленные борнхольмцы, не ожидавшие от своего хёвдинга такого красноречия. Токи Плешивый сказал с сожалением:

— Жаль, Вальдамар, что ты не держишь около себя хороших скальдов, ибо про такие подвиги нужно слагать висы.

Хвост оглянул князя изменившимся тёмным взглядом серых глаз, в которых воскресли запрятанные глубоко в голове воспоминания о битвах бок о бок с покойным отцом Ратшей Волком, произнёс: