Н. Северин - Перед разгромом

Андрей ничего не возражал. Ему хорошо была известна причина этой угрюмости Аратова, и он подумал, что если бы даже пришлось уехать отсюда, ничего больше не увидев и не услышав, то и этого было достаточно, чтобы убедиться, что у Аратова явились важные причины к подозрительности и к тревоге. Рассеянно дослушав болтовню хозяина, он пожелал ему доброй ночи, а затем, помолившись Богу, загасил свечку и лег спать.

Но заснуть он не мог. Сердце продолжало тоскливо ныть, и мучительная истома с минуты на минуту усиливалась.

«От духоты, верно», — подумал он и сорвался с постели, чтобы растворить окно, и, усевшись на подоконник, стал вдыхать в себя ночную свежесть.

Стало полегче. Кругом было тихо, все спали. Но Андрею спать не хотелось, и долго-долго смотрел он на звездное небо, перебирая впечатления вчерашнего дня, постепенно сливавшиеся с прошлыми тревогами и волнениями. Одно за другим проходили перед его духовными очами события близившегося к концу лета: внезапный приезд молодого барина в Воробьевку, поездка его в Малявино, ужас пережитых тогда опасений, свидание с монахом, пробуждение его души и, наконец, неожиданная развязка нравственной пытки, чуть было не доведшей его до самоубийства. Переживая чудные мгновения сердечного порыва, заставившего его во всем повиниться барину, Андрей снова ощутил прилив преданности и любви к благодетелю, великодушно заплатившему ему добром за зло, и его сердце наполнилось умилением. Последовавшие затем события: похищение Елены Васильевны, тревога за влюбленных во время ее пребывания в старом доме, проводы их в лес к монаху, расставание с ними и, наконец, страшные похороны в Малявине, — так живо воскресали в его памяти, что ему порой казалось, что он все это переживает не в воображении, а на самом деле. Ему слышались погребальное пение и пронзительный крик ребенка, с ужасом откидывавшегося от мертвого тела, к которому его заставляли приложиться.

Что должен был чувствовать тот, кто свершил это гнусное кощунство — раскапыватель могил и похититель мертвеца? Неужели он может спокойно спать и наслаждаться жизнью? Неужели его не мучат тяжелые сны? Неужели призрак содеянного не тревожит его совести? И неужели он не сознает, что час Божьего суда готовится для него пробить?

И вдруг, как бы в ответ на эти вопросы, Андрей услышал глубокий вздох. В этом вздохе слышался стон наболевшей души, звучали слезы смертельной тоски и отчаяния. В другое время Андрей, может быть, и не услышал бы этого стона, но кругом царила такая чудная, торжественная тишина, и душа его была так близка к несчастному страдальцу, изнемогающему под гнетом нравственной пытки, что он в испуге стал всматриваться в ночные тени, сгущавшиеся под деревом в нескольких шагах от окна, на котором он сидел, и увидел беспомощно распростертое на земле человеческое тело, в котором он узнал, не столько глазами, сколько сердцем, малявинского барина.

Андрей перекрестился и отошел от окна.

Солнце было уже высоко, а он еще спал, как убитый, когда стук в дверь заставил его проснуться и спросить: «Кто тут и что нужно?»

— Отворите скорее! — раздался взволнованный голос хозяина. Андрей слез с постели и откинул крючок с двери.

— Беда у нас случилась! Вы тут себе почиваете, а хотели чуть свет уехать…

— Какая беда? С кем?

— Господин Аратов зарезался!

Андрей остолбенел от ужаса. Воспоминания беспорядочным хаосом закружились у него в мозгу, но разобраться в впечатлениях, туманивших разум и давивших грудь, не было сил, а вопросы, рвущиеся с губ, не выговаривались.

— Да, вот и вы испугались! И мы тоже в первую минуту обалдели. Долго не хотели верить. Чего бы, кажется, человеку недоставало? Молод, богат, здоров, на первой красавице в воеводстве женится, миллионное приданое за нею берет, и вдруг такое над собою сделать, что даже выговорить страшно! — продолжал размышлять вслух хозяин.

— Где? Когда? — задыхающимся голосом спросил Андрей.

— Не здесь, слава Богу! Подумайте только, какое бы это для нас было разорение, если бы он вздумал свое страшное дело учинить здесь! Мертвое тело в корчме! Уж одного этого достаточно, чтобы надолго отпугнуть от дома посетителей — следствие, обыск, розыск! Волосы поднимаются дыбом, когда одумаешь!

— Где же он это над собой сделал?

— На мызе Розальской. Там его нашли уж мертвым. И кинжал возле него… тот самый кинжал, который мы вчера все на нем видели! Ушел туда пешком, один, ночью или чуть свет, а когда именно — никто не знает!