Алекс Маркман - Заговор против террора

— Нужно замаскировать все автокатастрофой. Понимаешь? Это указание сверху. Не нам это обсуждать, — нахмурился Щеголев.

— Они будут вооружены? — спросил Кирилл.

— Нет.

— Так зачем их убивать? Лучше же просто арестовать и казнить, как врагов народа, — продолжал недоумевать Кирилл.

— Еще раз тебе говорю, наше дело — выполнять приказ, а не советовать начальству, что делать. Такая у нас служба. Привыкай. Ступай сейчас домой, оденься потеплей, может, придется, на морозе провести несколько часов. Я заеду за тобой на машине, потом поедем на вокзал и скорым поездом до Минска. Там нас встретят и отвезут в гостиницу. Это все.

В четырехместном купе пассажирского вагона их было только двое. Щеголев был молчалив, хмур, почти сразу же лег спать и проснулся утром, незадолго до прибытия в Минск. Кирилл же долго гнал от себя невеселые, дурацкие мысли, но это плохо ему удавалось. Чем сильнее их гонишь от себя, тем в большем количестве они прилетают обратно, решил он, прежде чем погрузиться в неспокойный сон.

Приятной неожиданностью была гостиница, расположенная почти в центре города. Их поместили двоих в номере, предназначенном для пятерых. Возле каждой железной койки была тумбочка с ящиками, а под единственным маленьким окном стоял длинный журнальный стол, заваленный ворохом газет и журналов. С потолка свисала на шнуре одинокая лампочка, пытающаяся спрятаться под неопределенного цвета абажуром. Все здесь радовало глаз: белоснежные простыни и подушки, стеклянные граненые стаканы на тумбочке, натертый до блеска пол и яркие солнечные зимние лучи, врывавшиеся в пространство между раздвинутыми занавесками в голубых цветочках.

— Мы будем здесь только вдвоем? — спросил Кирилл.

— Конечно. Мы на выполнении важного задания. Нам свидетели не нужны. Ты размещайся здесь, отдыхай, а я пойду по делам. Днем можешь делать все, что хочешь, но часов с пяти, когда стемнеет, никуда не выходи, жди меня в номере и будь готов в любую минуту к действию.

Весь день Щеголев отсутствовал. За это время Кирилл успел поесть в местной столовой, перечитать все газеты, и даже просмотреть старый номер журнала «Работница». Около шести часов появился Щеголев. На нем был старый тулуп, шапка ушанка и коричневые унты, какие носят пилоты, летающие на север.

— Готов? — лаконично спросил он.

— Готов, — бодро ответил Кирилл и бросился одевать припасенный для задания теплый бушлат и валенки, тщательно подобранные по размеру ноги.

— В таких не замерзнешь, — похвалил его Щеголев.

Машина «Волга» стояла у обочины, в ста метрах от гостиницы. Полковник сел за руль, Кирилл разместился на пассажирском сидении, ив ту же секунду мотор, еще не остывший, загудел всеми своими цилиндрами.

Щеголев вывел машину на окраину города, где в этот вечерний час на улицах не было ни машин, ни пешеходов. Исчезли трех-пятиэтажные здания, с тускло освещенными изнутри окнами, за которыми еще теплилась унылая жизнь коммуналок, и на смену им пришли частные маленькие домишки, едва заметные во мраке за сугробами снега. Полковник вглядывался в темноту неосвещенной дороги, прищурившись и наклонившись вперед, как будто это могло сократить расстояние обзора. Вдруг он резко бросил руль влево, и машину занесло, но он сумел ее вовремя направить на узкую, заснеженную боковую дорогу. Буксуя и виляя он подъехал к воротам, примыкавшим к будке, похожей на армейский контрольно-пропускной пункт.

— Приехали, — буркнул Щеголев, открывая дверь, и в машину сразу ворвался мороз. Полковник со скрипом наступил на примятый снег и тут же захлопнул за собой дверь, чтобы не выстудить кабину. Кирилл тоже вышел и огляделся. Кругом тьма, и только в крошечном окошке будки горел свет. Из нее вышел офицер в милицейской форме, бодро и решительно подошел к Кириллу и, съежившись под пронизывающим зимним ветерком, отрывисто спросил: — Кто такие?

— Опергруппа из Москвы, — властным голосом сообщил Щеголев. Обратившись к Кириллу он приказал: — Селиванов, предъяви ему удостоверение.

Охранник в момент оценил Кирилла острым взглядом, почти выхватил удостоверение, раскрыл его и, сравнив фотографию с живым объектом, взял под козырек.

— Проезжайте, — широким жестом разрешил он и заторопился открывать ворота.

— Садись, — сказал Щеголев, возвращаясь на водительское место. Он повел машину мимо будки и остановился возле черной трехтонки.

— Полезай в кабину грузовика и жди здесь, — отрывисто приказал он. Кирилл отметил, что Щеголев слегка волнуется и пытается замаскировать свое состояние резким, уверенным и грубым тоном. — Включи мотор и обогрев, ждать придется долго. Никуда не уходи, потому что когда дойдет до дела, ты должен быть на месте. Понял?