Алекс Маркман - Заговор против террора

— Обращаете ли вы достаточное внимание на тех, кто занимает высокие позиции во всех других сферах? — спросил Сталин. — Я имею в виду промышленность, государственные органы и прочее.

Сталин метнул взгляд в сторону Берии и Молотова, последний до сих пор молчал. У Берии пульс задержался на два удара. В тех сферах, которые подчинялись ему, работало много евреев, ионе большой неохотой давал санкции на их арест. А к тем, кто работал в атомном проекте, никто из органов МТБ подступиться не мог, даже всемогущий министр Абакумов. Берия довольно твердо заявил Сталину, что до окончания атомного проекта он не позволит никого арестовать, и Сталин впервые без спора согласился.

— Разумеется, товарищ Сталин, — живо откликнулся Маленков. — Интенсивная работа ведется в этом направлении.

— Вы, как член Политбюро, ответственный за кадры, должны хорошо знать подноготную каждого. Не так ли, товарищ Маленков? — продолжал спрашивать Сталин.

Берия притворился серьезным, слушая тарабарщину оправдывающегося Маленкова. До сих пор не было представлено убедительных данных о заговорах и шпионской деятельности еврейских организаций, и терпение Сталина подходило к концу. В его ярлыке «ответственный за кадры» отражался замысловатый юмор вождя. Непосвященный мог бы подумать, что задача ответственного за кадры — подбирать людей, наиболее способных выполнять ту работу, на которую их назначают. В действительности основная задача ответственного за кадры — отбирать из всех отраслей управления и партаппарата тех, кто являлся врагом народа, и расправляться с ними с партийной принципиальностью. Маленков на этом поприще начал свою деятельность с 1935 года, когда был избран в особую комиссию по борьбе с врагами народа. Там он провел огромную работу: почти никто не остался в живых из тех, кто был в то время в высшем эшелоне армии, госбезопасности и партийном аппарате. Берия, однако, надеялся какое-то время, что Сталин доверяет ему больше, чем Маленкову. Поэтому для него явилось большой неожиданностью, когда в 1944 году, в разгар войны, без его ведома появился «маленковский циркуляр», в котором были перечислены должности, на которые запрещалось назначать евреев. Маленков в частной беседе пожимал плечами: Сталин приказал. В это время Берия был министром госбезопасности, и через него должна была направляться такая политика. Возникло в связи с этим несколько вопросов, на которые нужно было обязательно найти ответ. Вопрос первый: значит ли это, что он потерял доверие Сталина, и сейчас Маленков занял его место? Вопрос второй: зачем Сталину эта кампания сейчас, во время войны? Ведь есть столько дел поважнее. Много евреев занято в промышленности, разведке и науке. Избавляться от них, по крайней мере, в такое тяжелое для страны время, было бы безумием. И вопрос третий: какой у Сталина дальний прицел? Ведь он думал только о своей власти и будущих расправах, все остальное было для него мало важно. Где связующее звено?

— Подготовьтесь к Генеральной ассамблее ООН, — обратился Сталин к Молотову. — Обеспечьте будущему Израилю максимальную политическую поддержку.

— Уже предприняты конкретные шаги, — с гордостью заявил Молотов.

— Хорошо, — скупо похвалил его Сталин. — На этом закончим сегодня. Ты, Лаврентий, останься, мне нужно спросить тебя кое о чем.

Маленков и Молотов удалились. Сталин пыхнул трубкой и недобро уставился на Берию.

— Ты уверен, что бомба будет готова в следующем году? — спросил Сталин, переходя на грузинский. Когда не было рядом русских, он предпочитал говорить на родном языке. Берия, хорошо знающий вождя, уловил в его тоне раздражение и угрозу, хоть и говорил Сталин спокойно и, казалось, полностью был поглощен раскуриванием трубки.

— Уверен. Летом следующего года приступим к испытанию.

Сказав это, Берия проглотил нервный комок, застрявший в горле. Вполне возможно, что сейчас он приговорил себя к расстрелу. Если будет задержка, конечно. А если нет, будут награды, а потом. Потом его, Берию, как и всех тех, кто добивался больших успехов, Сталин сбросит с пьедестала в могилу. Потому что великим может быть только Сталин, остальным это не разрешено. Но пока лучше об этом не думать.

— Почему все же задержка? — не унимался Сталин, строго уставившись на Берию. — Что, ресурсов тебе не хватает? У твоего проекта нет бюджета. Столько, сколько нужно денег, материалов и всего прочего, ты получаешь по первому требованию.

Сталин, наконец, раскурил трубку и выдохнул густой, вонючий дым. За окном солнце вышло из-за клубившихся туч, и в комнате стало значительно светлее. Берия заметил, что Сталин выглядит сейчас значительно хуже, чем в начале совещания. Устает быстро вождь в последнее время, пора бы ему на покой, или лучше в могилу, а он все еще цепляется за власть.