Франсин Риверс: Фамарь. Без покрывала

— Ты, как и я, слышала, что говорят о сыне Иуды.

— Да, слышала. — Акса схватила ее за руку, и Фамарь неохотно выпустила мотыгу. — Возможно, он не так плох, как ты думаешь.

Но Фамарь прочла в глазах кормилицы тяжкие сомнения.

Мать Фамари, встретив их, взяла дочь за руку.

— Если б у меня было время, я бы побила тебя за то, что ты убежала!

Она втащила Фамарь на женскую половину дома.

Только Фамарь переступила порог, как тут же попала в руки своих сестер, которые начали стягивать с нее одежду. У Фамари перехватило дыхание от боли, когда одна из них неосторожно стащила с ее головы покрывало, дернув при этом за волосы.

— Хватит!

Она подняла руки, чтобы оттолкнуть сестер, но тут вмешалась мать.

— Стой спокойно, Фамарь! Аксе пришлось долго искать тебя, и теперь мы должны спешить.

Девушки заговорили все сразу, возбужденно и нетерпеливо.

— Матушка, позволь мне пойти в этом платье.

— В котором ты работала в поле? Нет! Мы покажем тебя Иуде в самом лучшем виде. Иуда привез дары. И не позорь нас своими слезами, Фамарь.

Судорожно сглотнув слезы, Фамарь взяла себя в руки. У нее не было иного выбора, как только подчиниться матери и сестрам. Они приготовили для нее самые лучшие одежды и благовония, чтобы показать ее еврею Иуде. У него было три сына. Если она понравится ему, то ее мужем станет его первенец Ир. В последнюю жатву, когда Иуда с сыновьями приводил свои стада пастись на убранные поля, отец Фамари приказал ей работать поблизости от него. Она поняла его намерения. И вот теперь он, кажется, добился своего.

— Матушка, пожалуйста, мне еще нужен год или два… Я сейчас не готова создать семью…

— Твой отец решает, когда ты будешь готова к этому. — Мать не желала смотреть ей в глаза. — Ты не имеешь права сомневаться в правильности его решения.

Сестры Фамари стрекотали, как сороки, отчего ей хотелось кричать. Мать хлопнула в ладоши:

— Хватит! Помогите мне приготовить Фамарь!

Фамарь стиснула зубы и закрыла глаза. Она решила, что должна покориться судьбе. Она знала, что однажды выйдет замуж. Она также знала, что мужа будет выбирать ее отец. Единственным ее утешением был девятимесячный срок помолвки. По крайней мере у нее будет время подготовить свой разум и сердце к жизни, которая неясно вырисовывалась перед ней.

Акса коснулась ее плеча.

— Постарайся успокоиться. — Она распустила волосы Фамари и начала причесывать их, проводя гребешком до самых их кончиков. — Думай о приятном, дорогая.

Фамарь чувствовала себя животным, которого отец готовит к продаже. Ах, разве не так? Гнев и отчаяние наполнили ее сердце. Почему жизнь так жестока и несправедлива к ней?

— Петра, принеси благовония и натри ее кожу. Она не должна пахнуть, как рабыня, работающая в поле.

— Лучше, если бы она пахла козами или овцами, — сказала Акса. — Еврею бы это понравилось.

Девушки засмеялись, несмотря на окрик матери: «От твоей болтовни никому не станет легче, Акса. А теперь все замолчите».

Фамарь ухватилась за материну юбку.

— Пожалуйста, матушка. Не могла бы ты замолвить за меня перед отцом слово? Этот юноша… злой! — Девушка не смогла остановить выступившие на глазах слезы. — Пожалуйста, я не хочу замуж за Ира.

Губы матери дрогнули, но она не утратила решимости. Она с трудом оторвала руки Фамари от своей юбки и крепко сжала их.

— Ты знаешь, что я не могу изменить намерений твоего отца, Фамарь. Ничего хорошего не выйдет из того, что я выскажусь против этого брака, я только навлеку позор на всех нас. Иуда уже здесь.

Фамарь зашлась в судорожном рыдании. Страх сковал ее тело.

Мать сжала ее подбородок и заставила поднять голову.

— Я тебя готовила к этому дню. Если ты не выйдешь замуж за Ира, ты будешь совершенно бесполезна для нас. Пойми, ради чего это делается — ради благополучия отцовского дома. Ты построишь мост между Зимраном и Иудой. Мы будем жить в мире.

— Матушка, нас больше, чем их!

— Это неважно. Ты уже не ребенок, Фамарь. У тебя уже достаточно мужества.

— Больше, чем у отца?

Глаза матери потемнели от гнева. Она резко оттолкнула Фамарь.

— Ты сделаешь так, как тебе говорят, или поплатишься за свое непослушание!

Потерпев поражение, Фамарь замолчала. Все, что она сделала, — это позволила унизить себя. Ей захотелось закричать на своих сестер, чтобы прекратить их болтовню. Как могут они радоваться ее несчастью? Что из того, что Ир красив? Разве они не слышали о его жестокости? Разве они не знают, как он высокомерен? Ир, говорят, приносил беду всюду, где появлялся.