Николай Шпанов - Повести об удачах великих неудачников

Прежде чем приступить к самостоятельной работе, мне совершенно необходимо разобраться в наследстве, полученном от предшественников. Из наследства, несомненно, можно извлечь пользу. Но для этого необходимо его прежде всего как следует изучить».

Дело оказывалось труднее, чем сначала думал Ленуар. Хотя идее двигателя внутреннего сгорания было уже более ста лет, техника только еще подходила к разработке этой замечательной мысли. Самые первые робкие поиски изобретателей лишь начинали оформляться в движущийся металл.

То, что было сделано Папеном, — это не просто изобретение. Это — открытие! Была открыта новая область техники, но сами открыватели не знали, как ее использовать. После этого Лебон, Броун, Барнетт, Дрэк и другие искали основные формы машин. Они продолжали опыты. Они доказали несостоятельность ряда конструкций. И им принадлежит честь изобретения некоторых деталей двигателя, которые были не только пригодны для будущей машины Ленуара, но имели шансы перейти и к его потомкам. Строго говоря, были уже найдены все основные части новой машины: цилиндр, поршень, передача к валу, механизмы, подача горючего и газораспределение… Наконец, полностью оправдал себя выбор наиболее пригодного для того времени топлива — светильного газа. Значит, оставалось одно: так скомпоновать детали, чтобы они заставили машину работать. Иными словами, двигатель внутреннего сгорания — в данном случае газовый двигатель — уже был изобретен; оставалось, собрав воедино распыленные по патентам части, сделать его работоспособным.

Но таков уж закон жизни — изобретателем считается не тот, кто нашел наиболее совершенные формы деталей, а тот, кто сумел собрать из этих деталей крепкую, способную работать машину и пустил ее в ход.

Ленуар хотел, чтобы честь этой заслуги была приписана историей именно ему. Ленуар очень много лет жизни потратил на то, чтобы теоретически обосновать свой замысел. Он хотел исследовать процесс сгорания… Но он даже не приблизился к сути вопроса, оказавшегося столь сложным, что ему оставалось одно: раз и навсегда отказаться от попытки делать какие-либо теоретические изыскания и расчеты.

Выбирая путь создания конструкции, Ленуар решительно отверг тип атмосферических двигателей вроде того, какой создал Папен, а за ним Броун и другие. Ленуару казалось нерациональным использовать огромное давление, какое могут развивать горящие газы, только для холостого поднятия поршня и заставлять двигатель совершать полезную работу лишь под действием сравнительно ничтожного давления атмосферного воздуха. Гораздо целесообразнее было бы заставить работать на себя газ.

Это и определило тип мотора.

Пока Ленуар сидел над чертежами, проектируя одну деталь за другой, к нему продолжали приходить письма из нотариальных контор со справками о патентах, выбранных в разных странах изобретателями моторов внутреннего сгорания. Ленуар старательно изучал и эти материалы, подшивая их к реестру изобретений. Таким образом, список пополнился описанием двигателей Адора, Джонсона, Робинсона, Рейнольдса, Роджера, Бультона и Уэбба, Ньютона, Барзанти-Матеуччи и других.

Довольно много времени посвятил Ленуар обдумыванию того, следует ли сжимать смесь перед ее зажиганием. Но ни Лебон, ни другие ученые, использовавшие в своих двигателях такое сжатие, не оставили этому объяснений. С другой стороны, усложнение механизма, связанное с таким нововведением, было неизбежно.

Ленуар настойчиво искал более простое решение вопроса о сжатии, но, не найдя его, с легким сердцем отбросил в сторону всю проблему. Так же, как и его предшественники, он решил, что машина будет отлично работать и без сжатия. Стоит придать цилиндру нужные размеры, и тот же эффект будет достигнут при значительно большей конструктивной простоте.

Однако, чем больше задач казались Ленуару решенными, тем больше трудностей возникало перед ним. Удастся ли осуществить машину на практике? На этот вопрос он и сам себе не решался ответите.

А время шло. Бианке Маринони уже исполнилось двадцать четыре года, и, по мнению отца, ей давным-давно пора было замуж. Старый Ипполит не упускал случая подтрунить над безнадежными вздохами своей дочери, в душе удивляясь ее постоянству и привязанности.

— Послушай, коза, — говорил он Бианке, — ты сделаешься седой сплетницей, прежде чем твой кавалер вспомнит о своих намерениях. Да и что ты в нем нашла в конце концов? Еще несколько лет, и он станет рыхлым толстяком; ему всего тридцать лет, а голова его скоро будет голой, как колено. Не понимаю, что ты в нем нашла…