Аб Мише - ШОА. Ядовитая триада

В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Евреи - пришли. Более того, провозгласили свой устав лучшим, справедливейшим. А себя избранными тот устав внедрять: "спасти" мир. В иврите "галут" от галуй ("открытый") - частью законоучителей это трактуется как открыть свет иудаизма тёмному человечеству.

Согласно Торе, Господь сказал евреям, что сделает их светочем для других народов ( ор ле-гоим (ивр.) - "светом для язычников" (Исаия, 42:6) [1, 714]). Великий философ и поэт Йеѓуда (1) Буква ѓ введена для обозначения ивритской ה (ѓэй) и произносится с лёгким придыханием, как буква h в английском слове here. Ѓалеви (ХII в.) определял Божественную цель евреев в галуте: изменить народы так, чтобы они соответствовали замыслу Всевышнего [Э. Тальберг, 92]. (Оно вроде бы и подтвердилось, когда христианство и ислам, вторя еврейскому Закону, взяли себе правилом многое из него, вроде запрета на кровосмешение.)

Кто не любит себя? Любовь так соблазнительно подпереть сравнением себя с другим: тот, разумеется, глупее или злее, или слабее, жадней, трусливей - хуже. "Себя не похвалишь - ходишь, как оплёванный" - поговорочка была такая. В анекдоте о чукче русский черпает самоуважение. В Израиле ашкеназ смеётся над марокканцем, тот над ашкеназом, вместе - над курдом. "Все в дерьме, один я в белом фраке". Папуасы Новой Гвинеи обозначают словом "человек" только себя, прочие люди этого не заслуживают. Папуасы не простодушнее просвещённых эллинов или римлян, для кого окружающие народы - низкопробные варвары.

1960-е годы. Дагестан - советский символ дружбы народов, их здесь немеряно: лезгины, аварцы, лакцы, таты... Тридцать шесть племён.

Столица Махачкала. Июльский распалённый полдень. Базар, жаркий и грязный. В тени общественного отхожего места сидят на корточках, отдыхая, покуривая, шевеля усами в неспешной беседе, мужественные дети гор, увенчанные плоскими кепками безразмерного диаметра. Испарения выгребной ямы густеют вокруг их голов.

Приезжий, обжигаемый солнцем, окутанный миазмами, неприкаянный, дошёл до недальнего "Дома колхозника"- подобия гостиницы, где счастливо нашлось для него место. В номере стояли две кровати, на одной кто-то спал, дежурная указала приезжему другую, свободную. Она была полузастелена, мятое одеяло чуть прикрывало подушку с засаленной наволочкой. Дежурная повернулась выходить, и новосёл с торопливым заискиванием (как бы не выгнали за наглость, где потом ночевать?) спросил: "А чистое бельё можно?". "Сейчас", - тоже торопливо и тоже заискивая (гость из самой Москвы, "белый человек") сказала дежурная и выплыла в коридор.

Приезжий огляделся. На соседней койке лежал на спине мужчина, лицо прикрывал блин такой же безразмерной кепки, виднелась только щека в чёрной щетине. Невнятной серости пиджак, клетчатая рубаха, полосатые брюки заправлены в сапоги. Запах гуталина, конского пота и перегара кавказских приправ... Они выдыхались из-под кепки, оттуда, где сипело, хрипело, булькало, и вдруг образовались слова: "Смотри, дорогой, перед тобой тут лакец спал, такой грязный, слушай, народ - эти лакцы...". Он, видимо, не был лакцем. Ноги его лежали на простыне, сапоги пятнали её тёмной ваксой.

Потом они разговорились, пили вино, грызли луковую зелень, хрустели огурцами. Сосед просвещал приезжего относительно межнациональных отношений: "У нас тут ещё таты, наши евреи, ну, слушай, такие бандиты, в горах живут, в милиции одного ихнего убили, так они спустились, милицию вырезали, очень хулиганы, слишком горячие, мы, аварцы, так не любим, слушай..."

Зигмунд Фрейд и Эрих Фромм учили: нарциссизм - одна из основ поведения как личности, так и сообщества. Народ шьёт себе белый фрак из легенд и мифов.

Наиболее утешительна идея избранности, особого предназначения. Русские или поляки призваны, оказывается, состыковать европейскую и азиатскую культуры (у русских в ходу и обратный вариант: Россия - заслон Европы от Азии, тоже почётная миссия), армяне несут Востоку ценности античности и христианства, для китайцев центр Земли Китай - "Срединная империя", германские нацисты спасают мир от еврейского зла. Евреи со своей богоизбранностью неоригинальны даже приставкой "бого". Татаро-монголы Чингиз-хана тоже считали себя предназначенными Свыше установить на земле порядок и мир. А уж русские ту приставку к себе так накрепко приладили, что и качнувшись от православия к большевистскому безбожию, избранничество своё никак не отринули, наоборот, усугубили новомодно: у них Москва в ХV веке - "Третий Рим", в ХХ веке - центр мира, столица грядущего коммунистического рая, а по последней моде века ХХI-го, поправ недавний советский патриотизм, сменили его "евроазиатским", себя опять же определив в вожди.