Михаил Ишков - Коммод. Шаг в бездну

— Я не понимаю, чего ты хочешь? — спросил он. — Что значит потом? «Потом» бывают разные. Может, отправлю на кухню, а может, щедро наградив, верну домой. А может, навечно прильну к тебе и никогда более не отпущу от себя. А у тебя, до встречи со мной, — неожиданно заинтересованным тоном спросил цезарь, — какие намечались «потом»?

— Меня сватал наш сосед, отставной центурион Брокастий.

— И ты, конечно, была рада выскочить за него замуж? — усмехнулся император.

— Еще чего! — фыркнула Кокцея. — Нужен мне этот старый пень. Ему уже за шестьдесят

— А за кого ты хотела бы выйти замуж? — заинтересовался Коммод.

— Ну… — неопределенно ответила девушка и искоса, с некоторым интересом глянула на юношу.

Глаза у того расширились. Он отступил, вскинул руку и, словно обращаясь к небесам, возвестил.

— Боги! Великие боги! Каким удачным днем вы одарили меня. Благодарю тебя, Амур и нимфы! Наконец‑то я нашел суженную. Кто бы мог подумать, что моя избранница поселилась в далеком уголке империи, в нищей деревянной хижине у излучины великой реки. Кому бы в голову пришло, что ее удел кормить свиней хлёбовом, ухаживать за птицей, страдать от невозможности вырваться из круга пошлых, глупых сельских занятий, который под стать рабам, а не рожденной от семени Венеры. Или Дианы. — Он повернулся к ней и торжественно спросил. — От кого ты была рождена, Кокцея? Я — от Юпитера Капитолийского, потому и выгляжу таким грозным, беспощадным.

Неожиданно он сменил позу, засмеялся, хлопнул в ладоши.

— Это просто здорово! Кто бы мог подумать, что жизнь наградит меня чем‑то подобным. Меня, мрачного, потерявшего надежду на личное счастье правителя. Мы тотчас сыграем свадьбу, Кокцея. Немедленно!

Он повернулся к двери и громко позвал.

— Клеандр! — позвал он.

Тот опять же появился мгновенно, словно стоял за дверью. А может, действительно стоял и подглядывал в щелочку? Мало ли?

— Готовь обряд бракосочетания, — затем Коммод спросил у удивленно смотревшей на него Кокцеи. — Маму позовем?

— Чью? — не поняла девушка.

— Твою, конечно. Моя умерла четыре года назад. Не выдержала разлуки с отцом. Тот после мятежа Авидия Кассия отставил ее от себя. Так как насчет мамы?

— Ты это серьезно?

— Вполне.

— Зови. И брата.

— Это само собой. Как себя чувствует Матерн? — спросил он у Клеандра. — Способен ли он принять участие в торжественном обряде?

Клеандр пожал плечами.

— Разбудим, посмотрим, приведем в чувство. Но, господин…

— Что там еще? — поморщился цезарь.

— Послы германцев, господин. Они ждут встречи с тобой.

— С ума сошел! В такой момент, когда герой нашел любимую и жаждет сочетаться с ней узами брака?! Размести их где‑нибудь и больше не приставай ко мне с подобными глупостями. Также гони в шею всякого, кто прибудет от Сальвия, Помпеяна или Пертинакса. Все дела завтра, а сейчас — свадьба! Ты слышал — свадьба!.. Я сам оповещу всех, кто живет во дворце. Пусть все знают, что сейчас состоится свадьба Цезаря Луция Коммода Антонина, Отца Отечества, победителя германцев и сарматов, великого понтифика, восемнадцатикратного трибуна, двукратного консула, трехкратного императора с девицей всаднического сословия. Кстати, ты девица?.. — поинтересовался он у Кокцеи. — Впрочем, неважно, сейчас проверим.

Девушка вспыхнула.

— Господин, я честна перед тобой. К тому же мы не всаднического сословия.

— Какая разница. С гражданкой Кокцеей Матерной. Ты ведь гражданка?

— Да. Отец при выходе в отставку получил римское гражданство.

Клеандр принялся строить гримасы, растягивать губы, пожимать плечами, всем своим видом выражая некое сомнение.

— В чем дело? — подступил к нему император.

— Свадьба — это прекрасно. Но зачем шум поднимать. Все‑таки ночь на дворе…

— Действительно, — робко поддержала его из своего угла Кокцея. — Может, завтра?

Коммод задумался, начал расхаживать по комнате, при этом, словно разговаривая сам с собой, шевелил губами. Затем решительно возразил.

— Нет, сегодня, сейчас! Возлечь‑то надо. Шум поднимать не будем. В самом деле, сбегутся родственники, Помпеяны, Юлианы, отцы — сенаторы. Все начнут советовать, учить. Маму тоже звать не будем, — строго заявил он, обращаясь к Кокцеи, — обойдемся братом. И вообще следует поторопиться. Клеандр, одна нога здесь, другая там, чтобы немедленно собрал свидетелей. Очаг я как верховный жрец разожгу сам. Это входит в мою компетенцию. Сам же и благословлю молодых. Скорее, скорее! — заторопил он Клеандра, потом обернулся к невесте. — А ты, милая, переоденься. Позвать Клиобелу.