— Не беспокойся, Бебий, — улыбнулась Марция, — я прослежу, чтобы уговор был выполнен.
— Я буду благодарен тебе, Марция. На том свете. Теперь насчет Клавдии. Я хочу ее увидеть. Луций, прикажи, чтобы одну из главных героинь выпустили на сцену.
— А я буду присутствовать при сцене вашего прощания?
— Нет, мы исполним дуэт в тиши и одиночестве. Только я и Клавдия.
— А как же публика? Я хочу быть публикой.
Бебий сжал кулаки. Спорить бесполезно.
— Ладно, будь публикой.
Луций хитровато прищурился.
— Бебий, я мог бы сыграть роль бога, мановением руки разгоняющего все невзгоды, обрушившиеся на головы главных героев и награждающего их счастьем. Все можно преодолеть. Одно только твое слово
— Ты настаиваешь на выступлении на арене.
— Обязательно. Это будет второй акт нашей драмы, самый захватывающий.
— Нет, Луций.
Император разочарованно вздохнул.
— Как знаешь. Пошли, Марция. Наш герой упрям как осел. Что ж, поделом ему.
— Марция! — окликнул Бебий удалявшуюся под руку с императором женщину.
Она повернулась.
— Да?
— Приведи сюда Иеронима. Если, конечно, ему не будет угрожать опасность?
Коммод живо повернулся.
— Кто такой Иероним? — спросил он. В этот момент его озарило. — Это твой отец, Бебий? Отлично закручено! Я сам прикажу доставить его в этот подвал.
В следующий миг на его лице нарисовалось откровенное изумление.
— Но он же подался к христианам? Стал у них кем‑то вроде главного фламина.
— Поэтому я и хочу с ним повидаться.
— Лихо! — восхитился император. — Зачем ты хочешь увидеться с Иеронимом?
— Это моя маленькая тайна. Я хочу вернуть долг Клавдии.
— Как интересно! Ничего не понимаю! — он развел руками и обратился к Лету. — Квинт, следующим в эту клетку сядешь ты. Подготовь текст заранее, продумай досконально, чтобы было также захватывающе интересно. С неожиданными поворотами, с вызовом необычных персонажей. Обязательно продумай, какая роль достанется мне. Если будет скучно, я не знаю, что я с тобой сделаю.
— Слушаюсь, величайший.
— Слушаюсь, слушаюсь!.. — поморщился император и махнул рукой. — Вряд ли ты сможешь придумать что‑нибудь толковое. Вот разве Тертулл. Постуми — ий, муженек, — позвал Коммод. — Готовься. Ты следующий.
За углом послышался шум, затем стук и шорох. Эмилий Лет подождал, потом шагнул, заглянул за угол, сообщил.
— Государь, придворный историограф лишился чувств.
— Вылейте на него ведро воды, — приказал Коммод. — Сразу придет в себя.
Из темноты донесся слабый голосок.
— Я весь в сознании, величайший.
— Замечательно. Итак, Бебий, на чем мы остановились. На приглашение под эти мрачные своды старца, обволакивающего нас надеждой на спасение. Обещаю, Бебий, ни один волосок не упадет с головы твоего отца.
— Пойдем, Луций, — Марция вновь взяла императора под руку и потянула к выходу. Цезарь повернулся и через плечо бросил в сторону клетки.
— Все‑таки зачем ты хочешь увидеться с отцом, Бебий?
Лонг отрицательно покачал головой.
Допущенная в подземелье Клавдия держалась на удивление стойко. Слезы текли по щекам, но она улыбалась, говорила ровно, как ни в чем не бывало. Рассказала, что девочки ждут не дождутся, когда отец вернется домой.
— Скажешь им, — посоветовал Бебий, — что я отправился в поход.
— Я им так и сказала. Жаль маленького Луция, он о чем‑то догадывается. Ходит мрачный, не дает покоя Виргуле. Однажды я застала его в слезах. Я сказала, не плачь, Луций, на все воля Божья.
— И ты не плачь, Клава.
Женщина громко разрыдалась.
— Неужели спасения нет? Бебий, как я буду без тебя? Я умру с горя.
— Не надо, милая. Есть спасение, ты же сама столько раз говорила мне об этом. Мы оба предстанем перед ним, пусть он рассудит.
— Но когда же? Где же?
— Здесь и сейчас. Я слишком обязан тебе, Клавдия, чтобы позволить судьбе ввергнуть тебя в Аид. Помнишь Антиохию, куда ты явилась, чтобы вызволить меня из лап Авидия Кассия? Помнишь ночь на корабле и еще долгие — долгие ночи, которых у нас было без счета. Редко мы тешили друг друга без радости. Все, что у меня есть, это твое, Клава. Твои дети, доброта, хозяйство, наконец. Я в неоплатном долгу у тебя. Пора отдавать долги.
Со стороны входа послышался шум, затем донеслись неразборчивые голоса.
Бебий поднял руку, затем приложил палец к губам.
В подземелье вошли факельщики, за ними четверо солдат, следом старец. Он с трудом переставлял ноги. Был он в темной рясе, голова прикрыта капюшоном, в руке посох. За ним на известном отдалении шествовал император. Далее Марция, Лет, Тертулл.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу